style="font-size:15px;"> – Вот мошенники, пили вместе, а меня обмикитили! Может, ты, стервец, отпилил?
– Очень мне нужно!
– Вот теперь ещё искать доску! У меня же всё рассчитано!
– Может, хватит? – вставлял я.
– Я вот щас тебя, так хвачу, что сразу умнее будешь…
Я от греха подальше тут же смылся на улицу.
Изладили, извертели тесину – ничего не выходит. Топором кололи – щепа одна. Много щепы, а рейки не получилось.
Прихожу домой, отец с рубанком и долотом возится, всё выпиливает, выстругивает голубков разных на наличники, кружева вяжет. В ногах у него обрези, стружка. Смотрю в стружках узкий продольный краешек тесины, по толщине как раз на рейку хватит.
Поднял обрезок. Кручу в руках.
– Ты чего? – отец занят. Чертит, рисует, строгает.
– Да вот на дротик пойдёт. Играть буду. Можно?
– Можно, можно, только осторожно! – батя доволен. Доску у соседа в долг выпросил. Теперь, небось, хватит…
Я к товарищу:
– Достал! Смотри какая!
Обстругали ножом по размеру. Зачистили наждачной бумагой, которую я потихоньку взял дома. Вот теперь в самый раз!
Подошёл для интереса малый лет пятнадцати, эдакий бондарский известный лоботряс и второгодник Мишка Квакин:
– Чего гондобите салаги?
– Самолёт! – ответили оба сразу.
– Саа-мо-лёт? Ну-ка, ну-ка! – протянул длинную руку Квакин и, подняв рейку над головой, размахнувшись, выпустил из рук.
Рейка тупо шлёпнулась прямо в свежую коровью лепёшку: как раз только что пригнали с пастбища деревенское стадо.
– Самолёт, а не летает? – загыгыкал Квакин, и, потеряв к нам интерес, пошёл по своим делам, наступив ногой на стержневую деталь самолёта, над которой мы целый день трудились до кровяных мозолей.
– Вот гад! – сказал я.
– Да, нехороший человек этот Квакин! – мой удручённый товарищ, поднял обломки и вертел их в руках, соображая, как это всё можно склеить, восстановить.
Я говорю:
– Ничего не получится! Давай весь самолёт уменьшим в два раза!
Мы уже проходили в школе масштабные величины и чтобы применить обломок рейки, я предложил уменьшить на чертеже все детали ровно в два раза.
– Полетит! Точно полетит! – поднял я другой обломок.
– Должна…
Пришлось равнять концы и вымерять длину.
Теперь будущий фюзеляж самолёта стал вдвое короче. Ничего, полетит! В масштабе всё-таки…
Крылья, стабилизатор, руль высоты и лонжероны к ним мы решили, за неимением бамбука, сделать из сухого тростника и гибких лозинок, предварительно выгнув и закрепив их нитками по лекалам, как на чертеже. Пропеллер и резину на мотор решили достать позже, когда испытаем модель в планерном полёте. Так было написано в газете.
