style="font-size:15px;"> Художник откинул потертый палас и опять принялся рыться в старом хламе. Очкарик уверенно сказал:
– Да, кстати, я внимательно изучил ваши картины и как специалист скажу вам одно: на сегодняшний день людей совершенно не интересует пейзажный реализм, сейчас в моде абстракция, фантастические сюжеты, мистика.
Художник тяжело вздохнул и посмотрел на очкарика. Тот со знанием дела продолжил:
– Если вы ищете свои холсты, то их тут нет, я их отнес к себе в магазин.
Художник схватил его за воротник рубашки и сказал:
– Слушай меня внимательно, специалист, не все в этом мире продается и покупается.
Потом вложил ключи в нагрудный карман рубашки нового мужа Надежды и направился к выходу. Тот крикнул вслед:
– Ну кому ты будешь нужен со своей судимостью, постоянную работу тебе все равно никто не даст!
Выйдя из подъезда, Художник огляделся и пошел по улице в сторону станции. Вдруг он услышал знакомый голос:
– Кого я вижу? Дружище, неужели освободился?
Обернувшись, он увидел местного баламута и выпивоху Василия. Тот радостно подбежал к нему и, протягивая руку, спросил:
– Ну что, родной, со свиданьицем. Ты вчистую или на побывку?
Художник, пожимая руку знакомому, спокойно ответил:
– Вчистую.
Василий, заключая его в объятия, театрально произнес:
– Такое дело надо отметить, а то не ровен час, опять закроют.
Художник поплевал через левое плечо и с улыбкой ответил:
– Типун тебе на язык, балабол. А ты так на работу и не устроился?
Василий, почесав кадык, уверенно ответил:
– А зачем? Мать повышенную пенсию получает, я пособие по инвалидности, да и люди помогают, кто чем может. Так и живу…
Через полчаса приятели сидели в местной пивной. Василий, сделав большой глоток из кружки, заговорил:
– Знаю я о твоем горе. Надька-то на суд даже не пришла. А года полтора назад к ней мужики стали в квартиру заглядывать. Сначала военный ходил, потом она этого очкастого нашла, он вроде как коммерцией промышляет. Все машину твою обхаживал, потом продал и другую купил, чтобы ты права свои не предъявлял.
Художник устало посмотрел на Василия и попросил:
– Слушай, Васька, давай о чем-нибудь другом поговорим?
Приятель посмотрел на него трагическим взглядом.
– Заниматься-то чем теперь думаешь?
Художник почесал в затылке.
– Не знаю пока, с моими штампами на нормальную работу меня не возьмут.
Василий выставил руки ладонями вверх.
– А зачем тебе работа? Выйди в центр и рисуй портреты, завтра как раз суббота, народу будет тьма.
Художник помотал головой.
– Да неудобно как-то. Меня же многие знают.
Василий допил очередную кружку.
