люди переглянулись, а гитарист доброжелательно сказал:
– Да вы вроде не похожи на уголовника и рисуете хорошо.
Художник кивнул и продолжил:
– Я сначала в художественной школе учился, потом в художественном училище, архитектурном институте. Все шло по нарастающей, но в какой-то момент жизнь дала трещину.
Девушка спросила:
– А почему бы вам не попробовать себя в качестве тату-мастера?
Художник ответил:
– Татуировки бить у меня хорошо получается, но все же это не мое, я люблю писать маслом, лепить с натуры, резать по дереву.
Скрипач широко улыбнулся и сказал:
– Ого, сколько у вас талантов! В этой жизни вы точно не пропадете.
Вдруг к ним подошли двое полицейских и тоном надзирателей спросили:
– Ну что, граждане фигляры, опять нарушаем общественный порядок?
Девушка быстро встала с места и протянула деньги одному из стражей порядка. Тот пересчитал сумму и указал пальцем на Художника.
– А этот что, платить не будет?
Молодая певица заискивающе произнесла:
– Он первый день сегодня, еще ничего не знает. Мы дали ему часть своей площадки.
Полицейский поправил ремень.
– Кому и что давать, решаю я.
Художник встал и спокойно спросил:
– Начальник, не много ли власти на себя берешь?
Тот внимательно посмотрел на мужчину.
– В самый раз. А ты, я смотрю, разговорчивый слишком. Ну-ка покажи свои документы.
Через час Художник сидел в местном отделении полиции. Майор, сняв фуражку, сел напротив Художника, внимательно посмотрел на него и уверенно начал говорить:
– Ну что же вы, Евгений Богданович Писарев, не успели освободиться из мест заключения и опять нарушаете правила общественного порядка?
Художник потер лоб и ответил:
– Я ничего не нарушал, гражданин майор, я всего лишь рисовал людей.
Майор улыбнулся.
– Ну как же не нарушали? А занятие несогласованной коммерческой деятельностью? А неподчинение властям?
Художник уставился на майора.
– Послушай, рисовать людей не возбраняется.
Тот театрально засмеялся.
– Хочешь рисовать – иди на пустырь и рисуй, а здесь наша территория, и любой, кто занимается коммерческой деятельностью на нашем участке, обязан платить.
Художник скривился.
– Послушай, майор, тебе самому не стыдно? Ты представитель власти, ты должен закон блюсти, а ты вместо того, чтобы следить за правопорядком, занимаешься отъемом средств у граждан, которых должен защищать.
Полицейский встал и начал громко говорить:
– Ну ты, морда каторжанская! Мир поделен на волков и овец, а все остальное – это лирика.
Художник грустно усмехнулся.
– А если я не хочу быть ни тем, ни другим?
Майор
