поступить так же.
– Почему они должны занимать наши места? – запротестовал Восьмой.
– Каждый имеет право попробовать. Ничего страшного не происходит, надо быть великодушными, – сказала Алёна.
– Они что-то особым великодушием не отличаются, – протянул Грустный. – Я уверен, что они займут наши места.
– Сначала им придётся приложить усилия и познакомиться с нами, – сказала Алёна.
– Мне они не показались такими уж ужасными.
Мы до сих пор не знаем их, например, тех братьев, которые похожи на роботов, – сказал я.
Камуньяс бросил на меня убийственный взгляд.
– Мы обещали друг другу: что бы ни случилось, всегда будем играть вместе, – напомнил Грустный. – Если кому-то нужно уйти… Например, мне…
– В этом как раз всё и дело. Никто не будет уходить, потому что нам надо помогать друг другу… Надо сделать жизнь новичков невыносимой, – предложил Камуньяс.
– Не знаю, не знаю, – сказала Алёна. – Одно дело – помочь себе стать лучшими футболистами, и совсем другое – бойкотировать новичков.
– То, что ты говоришь, мне тоже не кажется правильным, Камуньяс, – сказала Мэрилин.
– А ты что скажешь, Пакет? – Камуньяс посмотрел на меня в упор.
– Я… я хочу, чтобы мы остались вместе. Но… если кто-то выйдет из команды, будет ли дальше действовать договор Футбольнейших?
– Это вопрос, – согласился Томео. – Если кого-то выгнали из футбольной команды, значит ли это, что он должен уйти из Футбольнейших тоже?
Наступила тишина, после чего я услышал какой-то шорох и обернулся.
– Думаю, там кто-то есть, – сказал я, подходя к окну.
– Ой, ой, ой! – закричал Грустный. – Наверное, мама была права, и в этом доме правда водятся призраки и бродяги!
Мы одновременно сделали ему «шшшш», и я выглянул в одно из разбитых окон в сторону того места, откуда доносился шум.
Там никого не было.
– Я думаю, это у тебя в голове шумит, Пакет, – сказал Тони, смеясь. – Никого тут нет.
– Ну что, продолжим собрание? Уже поздно, – предложила Мэрилин.
Снова наступило молчание, а затем Камуньяс сказал то, что изменило всё.
– Мы должны преподать им урок, – сказал он.
– Кому? – испуганно спросила Анита.
– Новичкам? – спросил Восьмой.
Камуньяс смотрел на нас, ничего не говоря. Вид у него был хитрый.
– Китайцам, – сказал он, наконец.
– Почему именно им? – спросил Томео.
– Ну, потому что они крадут у нас работу, – сказал Камуньяс, – и пока мы будем продолжать в том же духе, они присвоят себе всё… А теперь ещё они для полного счастья хотят выгнать нас из команды.
– Вао – хороший игрок, – сказала Анита.
– Невероятно, что ты это говоришь, – возмутился Камуньяс.
– Почему?
– Ну,
