он и впрямь не собирался убивать меня сейчас, но мне было просто ужас как страшно. Тут дверь вновь отворилась и вошел Улисс. Кочевой тут же смолк и уставился в пол, а Улисс оглядел нас с этим своим дурацким доброжелательным видом.
– А, – сказал он, – похоже, вы уже начинаете находить общий язык?
Я уже открыла было рот, чтобы сказать все, что я по этому поводу думаю, но кочевой, укравший чужое имя, опередил меня.
– Да, – ответил он, – все в порядке, друг.
Весной в соленое озеро к востоку от становища через перемычку, соединяющую озеро с морем, заходит рыба – мы называем ее «головастик» – нагуливать жир и метать икру. И в день весеннего равноденствия все близлежащие становища выделяют своих людей для большого лова. Они ставят сети на закате в том месте, где озеро соединяется с морем, и всю ночь носятся по озеру с факелами, загоняя рыбу в протоку, а утром выбирают сети. В эту ночь те, кто остался на берегу, обычно жгут костры и пляшут, чтобы рыбакам была удача. Потом почти целый лунный месяц в округе воняет рыбой, повсюду блестит серебряная чешуя и зеленые мухи слетаются на горы потрохов, но эта ночь и впрямь замечательная, волшебная ночь, и когда я рассказала Улиссу, он прямо загорелся и сказал, что хочет поглядеть на ночной лов. Похоже, он ничего такого раньше не видел – если они и впрямь прилетели со своих звезд, значит, там у них рыба не водится, подумала я.
– Если вы захотите быть с теми, кто ставит сети, – сказала я, – Кречет не будет против.
– Хорошо, – сказал он, – тогда мы с Дианой…
– Не понимаю, при чем тут Диана? Женщины не ставят сети. Если хоть одна войдет в озеро во время лова, рыба обидится и навсегда уйдет в море. А то вы не знали?
– Понятия не имел, – сказал он. – Но ты же идешь?
– Я-то в озеро не лезу. Я буду вместе с остальными – сидеть на берегу и жечь костры. Очень мне надо, чтоб меня камнями закидали!
– Ясно, – сказал он, – ну что же, тогда она тоже посидит на берегу.
Он помолчал, потом спросил:
– А если бы мы взяли с собой Барсука и Кожана?
– А вы сами как думаете?
– Думаю, – печально сказал он, – никто из ваших им не обрадуется. А жаль – это был бы такой хороший предлог для начала мирных переговоров. Кожан у себя в племени не маленький человек…
– Это он вам сказал?
– Почему я должен им не верить?
– Потому что они никогда не скажут вам правды, кочевые. И никакой он не Кожан – тоже украл у кого-то имя.
– Дались тебе эти имена, – сказал он раздраженно.
– Это же самое важное, как вы не понимаете? У них совсем нет чести, вот ни на столечко…
– А я надеялся, ты все же переменишь свое мнение, когда познакомишься с ними получше, – печально заметил он.
– Улисс, – ответила я, – и не просите.
Что бы он там в глубине души ни думал, но внял голосу здравого смысла и взял с собой только Диану. Она осталась на берегу озера вместе с остальными женщинами и ребятней, которая, как всегда
