же иначе? Глупо было бы делать что-нибудь просто так.
Она покачала головой и вновь взялась за свою камеру. Небо стало совсем черным, равноденствие совпало на этот раз с новолунием; считалось, это обещает удачный год.
На востоке, мерно дыша в ночи, лежало море – понятно, разглядеть его сейчас было невозможно; но над ним висела дымка, сквозь которую звезды едва просвечивали. Именно оттуда, из-за края воды весной прилетали дикие гуси, крича и жалуясь, точно испуганные младенцы, на те неведомые мне силы, что гонят их в наши края. Я подумала – может, там, вдалеке, вообще нет земли и они плачут потому, что им суждено без устали кружить на ветру? Или они прилетают с той яркой, точно умытой дождем зеленой звезды, которая порою появляется за краем моря?
Но, когда я спросила об этом Диану, она покачала головой и сказала: нет, там, за морем, тоже земля – почти такая же, как эта.
– Тогда почему бы им не оставаться там на все лето?
Она ответила, что у птиц так заведено испокон веку; они просто не могут не прилетать, так уж они устроены.
– Как вы? Или вы прилетели сюда, просто потому, что там, где вы жили раньше, кончилась еда?
Она сказала – нет, там было не так уж плохо, но они и впрямь не могли не прилететь сюда, так что да, что-то в этом роде. Но им пришлось проделать очень долгий и опасный путь, а птицы летят всего лишь из-за моря.
Я сказала:
– Тогда откуда вы знаете, что там, за морем, если вы там не бывали?
Она объяснила, что да, знают, по крайней мере, как она выразилась, «в общих чертах»; во-первых, потому, что видели все сверху, до того, как опуститься в наших краях, во-вторых, потому что они недавно отладили что-то вроде этой вот камеры, которая парит над землей сама по себе, наподобие дикого гуся.
– Если хочешь, можно как-нибудь посмотреть на то, что она видит, – предложила она.
Я вежливо сказала «большое спасибо», – они, вроде, не склонны были приврать, хоть и верили разным глупостям, вроде той истории о двадцатилетней осаде. Но зачем им понадобилась такая штука, было не очень понятно – ладно, взглянуть раз-другой, это еще куда ни шло, все же интересно, что где делается, но чтобы тратить все свое время, разглядывая чужие места, в которые, может, и не попадешь никогда…
Диана начала объяснять, опять же, как это у Звездных порою водится, довольно непонятно – что-то про «дух поиска» и про назначение человеческого рода; все, что я смогла уловить, так это то, что они ищут кого-то или что-то, и что мы – отнюдь не то сокровище, к которому они стремились, блуждая между небесных огней.
– Мы к вам не лезли со своей дружбой, – сказала я.
– Нет-нет, – поспешно ответила она, – ты не так поняла.
Но мне показалось, что как раз так.
Огни на озере побледнели и стали гаснуть, зато небо на востоке мягко засветилось, с дальнего моря потянуло прохладным ветром. Самое время было
