хотел ответить, но подумал, что вступать в дискуссию рановато, не все нужные слова сказаны, не все рассказаны истории, до сути и смысла еще добираться и добираться.
А разговор могут прервать в любую минуту – капитан Берроуз выяснит, в конце концов, куда и зачем отправился детектив Златкин. Возможно, даже скорее всего – бывший детектив. Это вопрос времени, и нужно торопиться.
– Да, – сказал Златкин, – мы договорились поехать к Викиргам.
Но не поехали – утро мне пришлось провести в комнате для допросов: ночью взяли группу торговцев наркотиками, публика не просто неприятная, но неадекватная. Доказательств и улик было столько, что отпираться могли только идиоты, так они идиотами и оказались – отпирались даже тогда, когда мы с Джоном предъявляли результаты генетических экспертиз. Освободился я часам к восьми вечера, извинился перед Мери, извинения были приняты, и я, неожиданно для себя (впрочем, надо бы спросить у подсознания, вряд ли для него это было неожиданностью) пригласил Мери посидеть в кафе – том же самом. Хорошо, когда выбор сделан и не надо над этим задумываться. Мери сначала отказалась, но передумала, и полчаса спустя мы сидели за дальним столиком, ждали заказ и тихо говорили о том, как, все-таки, можно понять «звонки с того света».
Гипотез у нас было всего две. Первая: в состоянии шока человек воспринимает реальность неадекватно и может перепутать время. Идея сомнительная, но вторая еще хуже.
Вторая: разговор действительно происходил, когда один из абонентов был уже мертв, и здесь, возможно, наблюдался неизвестный физический эффект. Может, неизвестный нам, как не специалистам, а физикам известный – сдвиг времени, например. Почему, однако, если эффект физикам знаком, о нем никто никогда не упоминал, например, в научно-популярной передаче? Впрочем, это было объяснимо: возможно, эффект «посмертного контакта» и был описан, но в квазинаучных и паранаучных изданиях. Есть множество газет, журналов, интернет-порталов, телепередач и много чего еще, где описывают и не такое. Пришельцы рассказывают землянам, как обустраивать планету, гости из будущего или прошлого делятся впечатлениями о настоящем, астрологи предсказывают судьбу, а экстрасенсы взглядом передвигают с места на место детские игрушки. Ну, действительно. Умирает знакомый, друг, брат, сестра, кто-то близкий. И через час звонит как ни в чем не бывало. У вас шок. А может, вы еще не знаете о смерти и пытаетесь разговаривать как с живым. Куда вы пойдете со своим рассказом? Не в полицию же, верно? Знакомые станут крутить пальцем у виска. А если поговорите с бойким репортером, он о вас напишет в газете, и вас, может быть, позовут на ток-шоу. Разве мало таких? И кто знает (кто вообще хочет знать?), сколько на таких шоу реальных историй, а сколько – выдуманных. Реальное тонет в булькающей массе воображаемого, и нет возможности отличить зерна от плевел.
– Все так, – сказал я, – но наш случай… точнее, наши случаи отличаются.
– Чем? – Мери выглядела уставшей.
Я и сам задумался: действительно, чем? Как, вообще, часто людям кажется (хорошо, пусть не кажется, пусть они уверены), что
