к рукавам школьной рубашки, закатанным до локтя, налипли паутина и мельчайшие частицы древесной коры. Видимо, парню пришлось полазать по вековым соснам и елям.
Прическа Бьорна тоже видоизменилась: растрепанные светлые волосы от затылка свободно спадают на плечи, а основная их масса сверху теперь наспех прихвачена в небрежную гульку на макушке. Судя по капелькам пота на его шее, парень задержался из-за того, что прыткий дятел гонял его по лесу, издеваясь, не меньше часа.
– Ты не мог посадить ее в клетку? – Ворчит Улле, отставляя от себя мешок подальше.
Хельвин разражается нервным смехом.
– Где я тебе клетку-то возьму?
– Ну, не знаю! В зоомагазине! – Ржет Ульрик.
Птица, трепыхнувшись, бьется о приборную панель автомобиля, и ненадолго затихает.
– А ты как справился, Улле? – Спрашиваю я. – Нашел что-нибудь?
– Разумеется! – Парень гордо вздергивает подбородок.
– Супер! А то я переживала. – Ловлю в зеркале заднего вида взгляд Бьорна.
– Что я тебе, идиот, что ли, какой-то? – Ульрик выуживает свободной рукой расческу из внутреннего кармана. – Вот!
Она розовая, с блестящей ручкой, на щетине – несколько длинных волос.
– Как хорошо, что ты пошутил про трусики. – Выдыхает Бьорн, ударяя ладонью по рулю. – А я, уж было, поверил.
– Почему пошутил? – Сводит брови Ульрик. – Трусики я тоже прихватил, было слишком заманчиво, чтобы не соблазниться!
Мы с Хельвином снова смотрим друг на друга, и в салоне воцаряется молчание.
Но в следующий момент Ульрик разражается таким звонким и заразительным смехом, что всю неловкость как рукой снимает.
– Трусики покойницы? И вы поверили? Серьезно? – Хохочет он.
Бьорн ударяет его кулаком в плечо.
– Шутник хренов.
– А вдруг бы это оказались трусики не Эллы, а ее мамули? – Продолжает Улле. – Или того хуже – папулины?
– Прекрати, – я тоже толкаю его сидение локтем.
Возможно, мы с этими ребятами могли бы дружить, сложись все иначе.
– Хватит меня бить! У меня есть девушка! – Стонет Ульрик, отбиваясь от новых ударов Хельвина. – Меня интересуют исключительно ее трусики!
– Боже, – отворачивается Бьорн.
– Кстати, о моей девушке. Ты не мог бы надавить на газ? Вокруг нее кружат какие-то бестелесные типы, и я слегка, знаешь ли, ревную.
Несмотря на шутку, на нас обрушивается напоминание о том, что все очень серьезно. Пока мы тут смеемся, Сара там изнемогает в ожидании. Ей очень страшно, и времени остается все меньше. Поэтому мы все с облегчением выдыхаем, когда Бьорн давит на газ, заставляя автомобиль ускориться.
– Наконец-то! – Встречает нас Анна. – Так трудно было поймать какую-то птицу?
Она открывает дверь шире, позволяя нам войти в трейлер.
– Совсем нетрудно, я же делаю это каждый день, – хмыкает Бьорн.
