мэгэзин». Ты потерпи, Фред, если я приведу слишком длинную цитату.
– Давай, старина. Для тебя чего ни потерпишь.
– Спасибо. Так вот, Люис Лэпмэн, заметь, не красный, а наш, только с более, чем у других, здравым взглядом, пишет о нашем с тобой шефе: «Я не сомневаюсь в патриотизме и усердии Кейси, но, как и другие богатые бизнесмены с высших этажей администрации – не только президент, но и господа Уайнбергер, Шульц, Риган, Бейкер, Бьюкенен и Миз, – он путает власть денег с силой человеческого характера и духа. Это общая ошибка для американской плутократии. Не зная иностранных языков, истории, литературы, не зная ничего о других обществах, кроме собственного, они полагаются на профессиональные советы услужливых софистов, как, например, Генри Киссинджера. Было бы несправедливо особо кивать на Киссинджера, который не более и не менее честен, чем большинство его коллег по политическим институтам, но он обладает исключительным даром сочинять “неофициальные мнения” так, чтобы заслужить одобрение своей клиентуры. В 1974 году в руководстве, озаглавленном “Американская внешняя политика”, он сформулировал правило всемогущества: “Научная революция при всех ее практических целях сняла технические ограничения с применения силы во внешней политике”».
– Что ты хотел доказать этой длинной цитатой? Что Киссинджер дурень? В этом уже давно мало кто сомневается. Что касается автора статьи, он типичный левак.
– А я вижу в нем честного человека, – сказал Каррингтон, – чувства которого оскорбляет глупость тех, кто больше других должен заботиться о патриотизме.
– Я в детстве увлекался не Лэпмэном, а Стивенсоном, – сказал Томпсон задумчиво, – и помню его выражение о том, что патриотизм не всегда нравствен.
– Это слова Престонгрэнджа из «Катрионы», если не ошибаюсь. Во всяком случае, не самого Стивенсона.
– Чепуха! Все, что есть в любой книге, принадлежит автору. Он и герой, и подлец в одном лице. Так вот, Бен, патриотизм, как ты его понимаешь, тоже достаточно аморален.
– Поясни.
– Америка – не Гренада. Америке в этом мире никто и ничто не угрожает, кроме собственных ошибок. А эти ошибки ведут к тому, что опасность нависает над кланом верных сыновей Америки. Над нами, Бен. Над людьми военными. Ты ведь согласен, что мы – клан?
– Да уж как не согласиться.
– Тогда нам всем в равной мере надо думать, как сохранить свою силу и позиции в обществе. Пацифизм действует на умы разлагающе. Когда люди имеют дело только с готовыми котлетами, они перестают думать о том, что скотину надо резать. Живя в условиях безопасности, леваки начинают думать, что эта безопасность рождается сама по себе.
– Человечество пугает ядерный призрак. И без того в мире много бед, чтобы добавлять к ним атомную зиму.
– Плевать мне на человечество, Бен. Я не хочу и не могу быть выше самого Господа Бога. Он взирает свысока на все, что сам сотворил, что происходит по его воле. Люди от рождения до смерти корчатся в муках, стонут, молят Всевышнего об избавлении от болезней, уродств, боли. А что меняется?
