маркировку. Поднёс к носу, ощутил запах сгоревшего пороха. Что привлекало его внимание, записывал карандашом в блокнот – понадобится для составления протокола осмотра места происшествия и для следствия. Со стороны Камаев виделся опытным сыщиком.
Тащили носилки поочерёдно, менялись, тяжело и неловко, приходится обходить деревья и кустарники и шагать не близко, рюкзак и ружьё убитого нёс сержант-водитель. Наконец дошли до машин и погрузили тело в кузов ЗИЛка.
Возвратившись в посёлок, ЗИЛ в сопровождении Крайкова далее последовал в Бодайбо. Заморский наставлял:
– Пока будете в пути, позвоню в городскую больницу, попрошу, чтобы анатом как можно быстрее сделал вскрытие и заключение выдал. Бумагу заберёшь и вернёшься, сегодня уже не получится, так завтра, – повернулся к остальным: – А мы все хором, кроме фельдшера, в отделение.
– Так я домой пойду, семья уж заждалась, – отказался Матвей.
– Э, нет, Спиридонов, поедешь с нами, кое-что уточнить надо, – возразил Камаев.
– Надо, так надо… – удручённо согласился Матвей, чувствуя свой голодный желудок – «сосал», требуя своё.
В отделении Заморский, прежде чем пойти к себе, обратился к Камаеву:
– Давай, разберись со Спиридоновым и ко мне заглянешь.
– Пошли в кабинет, – мотнул головой следователь Матвею. – Ружьё и котомку, и если имеется нож, оставь у дежурного, ремень со штанов тоже сними.
– А ремень-то зачем?
– Так, на всякий случай.
Матвей так и поступил.
Зашли в кабинет.
– Ну, рассказывай, как на самом деле было?
Матвей вскинул глаза:
– Что значит на самом деле? Я ж рассказывал, что и как.
– Да нет, гражданин Спиридонов, не всё ты нам разложил.
– Что ещё рассказывать. Вы чего хотите от меня, товарищ лейтенант?
– Какой я тебе товарищ, теперь твои товарищи те, что на тюремных нарах.
– Вы что мелите, чего голову мне морочите?! – возмутился Матвей.
– Это ты нам голову морочишь, хочешь следствие в сторону увести. Не получится, тут всё как на ладони! Бери бумагу, ручку и пиши, как и при каких обстоятельствах убил Буряка.
– Да вы что городите?!! – вскипел Матвей. – Никого я не убивал!! Дался мне ваш Буряк, век его не видел бы!
– Теперь уж точно не увидишь. Завалил мужика, и нет его, а мотивы-то остались, и все обстоятельства против тебя. Пиши, говорю! – прикрикнул Камаев.
Матвей сидел ошарашенный, голова загудела, словно по ней ударили чем-то тяжёлым, а следователь продолжал:
– Всем известна твоя неприязнь к Буряку, весь посёлок только об этом и говорит, и нам известна причина. Грозился убить его? Грозился. Выследил, когда человек на охоту выбрался, и за ним, а чего, кругом ни души, а тайга всё спишет. Всё уладил и прибежал доложить, вроде кто-то убил и скрылся, отвести, значит, от себя подозрения.
