в отчаянии прошептала Оксана, не зная, что делать.
– Снимай, а то вся почернеешь! – посулила ей третья, подступившая слева.
– У меня только одна серёжка осталась, – как бы извиняясь, соврала она.
– Тем более, не жалей, – уставилась в глаза ей старая цыганка, – и матерь божья дарует тебе милость.
Отведя в сторону длинные русые волосы, пальцы Оксаны невольно сами потянулись к мочке левого уха. Сняв серёжку, отлитую в форме сердечка, она протянула её старой цыганке.
– Заверни её теперь в бумажку, – сказала та.
– Какую ещё бумажку? – не поняла Оксана.
– В денежную. В самую крупную купюру, что у тебя есть.
Оксана вынула из бокового кармашка сумки двадцать гривен.
– Мало, – мотнула головой старая. – Крупную, я сказала. Это для дела надо.
Оксана вздохнула и вытащила из другого кармашка заначку в двести гривен.
– Заворачивай скорее!
Завернув золотую серёжку в розовую купюру, Оксана сложила её квадратиком и отдала «лесю» цыганке. Взяв свёрнутый пакетик, та поочерёдно приложила его к животу, к груди и ко лбу Оксаны, а затем к левому и правому плечу, сопровождая сие действие скороговоркой:
– Даю тебе счастье, даю тебе любовь, даю тебе разум. Не на год, не на два, а на все века. Забираю от тебя проклятье, забираю от тебя беду. Да сгинут они навсегда.
Дунув на свёрток, она мигом сунула его в один из потайных карманов своей объёмной юбки.
– Всё, иди, – добавила она, – и ни о чём не жалей. Всё что отдала, вернётся к тебе вдвойне.
Лишившись за одну минуту одной серёжки и двух сотен гривен, но зато в надежде обрести вечное счастье и вечную любовь, девушка в алой блузке и чёрной юбке ошеломлённо побрела по переходу на жёлтый свет. И тут важны были цвета, вернее, сочетание цветов.
Мы верим в любовь
«In love we trust». Табличка с такой надписью на английском языке, чем-то похожей на девиз «In god we trust» на долларовых купюрах, висела над головой Агнии. Ещё две таблички висели справа и слева от неё – «Бог есть любовь» и «Любовь превыше всего».
Как и подобает гиду, она сидела в одиночном кресле, установленном при входе в салон таким образом, чтобы видеть лица всех своих подопечных. Недостатком такого расположения являлось то, что сидела она спиной к водителю и не могла видеть всего, что происходило по ходу движения.
– Унгвар, – продолжала она свой рассказ, – застроен преимущественно двух-трёхэтажными зданиями. Поэтому многие культовые сооружения видны прихожанам с любой точки города. В самом центре возвышается костёл святого Юрия.
– Святого Юлия? – переспросил сатир Юлий, как бы очень удивившись.
– Мне кажется, вы очень большого мнения о себе, – осадила его Агния.
– Вам не кажется, – не остался в долгу козлоногий.
– Вон его башня над крышами торчит! – показала Агния рукой.
– Офигительно похожа на лингам, – подметила
