при упоминании о нём, не повод попытаться склонить меня к адюльтеру. Я перестану окончательно уважать и себя, и Вас, если сейчас попробуете это сделать.
– Ты опять на Вы перешла. Это как трактовать надо?
– Поняла, что отсутствие дистанции чревато.
– Ладно, я тебя услышал. Теперь послушай меня. Первое – мы команда. И из этой команды сбежать я тебе не дам. Ни на этом свете не дам, ни на тот не пущу. Это первое. Второе – марионеткой больше не будешь, самостоятельности дам больше, но и спрос с тебя двойной будет, не справишься, все как было верну, – он сделал небольшую паузу, я заинтересованно молчала, и он продолжил: – Ну и третье, и наверное, в этой нашей с тобой тупиковой на данный момент ситуации, основное. Давай, ты меня будешь отцом считать. Ты ведь Викторовна у нас. И я тезка твоему отцу и по возрасту не намного его и младше. Я видел в твоём личном деле он совсем молодым родил тебя и рано умер. Поэтому предлагаю, что его функции возьму на себя. И отношение именно из этой иерархии строить будем. Я опекаю, забочусь, порой контролирую, могу на эмоциях и приобнять, но дальше этого дело не пойдёт. Обещаю. Ну и на эмоциях поругаться могу. Тебе в свою очередь тоже готов спускать и капризы, и эмоции, и претензии. Можешь хлопать дверями, и посылать, чёрт с этим, стерплю. Лишь за грань не переходи и публично не позорь.
Видя, что я готова гневно возразить, предостерегающе поднял руку:
– Я ещё не закончил.
– Вся внимание, – едва сдерживаясь, проронила я.
– Тогда четвёртое, так сказать заключительное. Ты нужна мне. Очень нужна. У меня сейчас не лучший период. Всё сложно. И без твоей помощи мне не выстоять. Если уйдёшь, преследовать, конечно, не буду. Это так, ради понта сказал. Но подпишешь всему моему делу и возможно мне, приговор. Готова на это. Вперёд. Теперь готов выслушать тебя.
Вместо ответа я начала вновь смеяться. Потом села в кресло и откинувшись на спинку проговорила:
– Браво! Вот просто браво! Ты крутейший психолог, босс. Вбрасывал и смотрел. А потом в последний момент догадался и нашёл беспроигрышный вариант. Профессионализм зашкаливает. Я потрясена. Вот честно.
– Так уйдёшь?
– Если ответишь откровенно, то нет.
– Спрашивай.
– Зачем я тебе?
– Откровенно, говоришь тебе надо ответить… – задумчиво проговорил он. – Если откровенно, то не знаю. Просто чувствую. У меня так и раньше было. Вот чувствовал, что надо идти этой дорогой, и мы обходили минное поле. Чувствовал, что не надо что-то делать, и трижды покушения на меня не удавались. Вот и сейчас чувствую, что отпускать тебя нельзя. Просто чувствую. Что это – не знаю, может интуиция, а может, ангел у меня хороший.
– Выиграл, – я демонстративно подняла руки: – Сдаюсь! Формат общения давай обговорим ещё раз. Ты явно перегнул с этим: папа-дочка, я понимаю, пробовал на моей потере сыграть. У меня и правда с отцом очень доверительные отношения были, и я тоскую без них, но это не повод явной фальшивкой эту дыру пробовать заткнуть. Поэтому давай без
