и впрямь не замечал. Складывалось впечатление, что для него значим лишь ограниченный круг вещей, которые он хранит в секрете.
Они перешли через все здание в кабинет. На стенах висели различные грамоты, дипломы и свидетельства (Ника не стала их рассматривать), в массивной раме – Джоконда Леонардо да Винчи – безусловно, копия, причем совершенно не выдающаяся, на столе – парочка статуэток, три глобуса, стопки документов в потрепаных папках.
– Вы сомневаетесь в нашей силе, – он прошел к окну и раздвинул жалюзи. Отсюда открывался неплохой вид на улицу. – Это понятно. Всему виной ваше незнание и ограниченность. Собственно – это и есть наша сила.
– Это… мило, – натянуто улыбнулась она, садясь без приглашения. Путешествие по коридору отняло у нее немало сил.
– Я говорю не только о вас в данном случае, а обо всех несведущих, – он заложил руки за спину, продолжая смотреть сквозь чистое стекло. – Вы задумывались, что является основной разрушающей силой на нашей планете?
– Ну… ядерное оружие, наверное?
– Распространенная ошибка, – ухмыльнулся он, словно в десятый раз убеждаясь в человеческой тупости и предсказуемости. – Знаете ли вы, что по приблизительным подсчетам жертв от развития ядерной индустрии за двадцатый век: два миллиарда триста тридцать семь миллионов человек. Население земли более семи миллиардов. Итого, речь идет менее чем об одной трети. Что же до нашего оружия, то его жертвами являются все без исключения. Результаты заметны, хотя найти источник невозможно. А действия могут быть как разрушительными, так и спасительными.
Он замолчал, видимо, эмоционально переживая разговор и проникаясь величием собственных предшественников.
– Вы так говорите, словно у вас в рукаве волшебная палочка, – заметила Ника. – Иначе это звучит неубедительно.
– Хм. Неубедительно? – он повернулся и указал на стол, – присмотритесь. В отличие от наших оппонентов, у нас не принято скрываться и строить святилища своему прошлому. Мы можем увидеть наши достижения в любой миг. Например: обратите внимание на глобусы. Ничего странного?
Она взяла в руки одну модель земного шара, провернула ее пальцем, поставила на место, затем рассмотрела вторую и третью. Ничего необычного, разве что складывалось ощущение, что присутствует заводской брак. Края материков были неточными, отличались друг от дружки, да и с масштабом тоже было не все так уж гладко.
– Они немного разные.
– Именно, – он подошел к столу. – На этот глобус нанесена карта, датируемая четвертым веком нашей эры. Ее составили римские мореплаватели. На втором вы видите земли, как их представляли во Франции в одиннадцатом веке, ну а последний – это нынешний вариант. Изображения, конечно, максимально приближены к современным понятиям, но шутка забавна для понимающего человека.
– Эта карта довольно точная, – она удивленно рассматривала «французский» глобус. – А в учебниках по истории я видела совсем другие картинки.
&
