видом моряка, кто – купца, лекаря, слуги… Здесь все подробно описано.
Лорин почувствовала, как нога начала соскальзывать с опоры. Впившись в стену, она старалась отыскать подходящий выступ.
– Благодарю вас.
«К черту вашу благодарность!» – мысленно выругалась Лорин. У нее от усилия на глазах выступили слезы. Она висела, зацепившись пальцами, и понимала, что уже в следующий миг может рухнуть вниз, туда, где томно обнималась парочка. Ее левая рука соскользнула, но одновременно с тем под ногу попал едва выпирающий камень. Миг передышки, и Лорин вновь подтянулась выше, к распахнутому окну. Тишина.
Она ухватилась за щель под карнизом и осторожно заглянула внутрь. Никого. Темно. От задутых свечей еще поднимается сизый дымок. Она скользнула внутрь комнаты и осмотрелась. Пусто! Что бы ни передали Клайву, командующий забрал это с собой. Впрочем, Лорин не рассчитывала, что тот проявит беспечность и оставит послание. Она услышала достаточно, чтобы сделать следующий шаг. Сейчас она бы многое отдала, чтобы узнать, с кем говорил Клайв, но увы – выследить его и не обнаружить себя было затруднительно. Нет уж, для одной стрелы – одна цель, чтобы наверняка. Случайности недопустимы.
Дестан встретил ее снаружи дома, вдалеке от входа. Пока Лорин обматывала сари, он непринужденно заметил, что никто, кроме него, не видел зависшую подобно пауку фигурку в лунном свете.
– Где Вуд? – спросила она, поправляя прическу.
– Под одним из тех пахучих кустов, которые высажены вокруг дома.
– А полковник?
– Вернулся в зал. Вы ведь тоже вернетесь?
– Невеста без жениха? – фыркнула она, – жалкое зрелище. А мне быть жалкой не идет. Ну а тот, второй?..
– За ним проследовали.
Они ушли незаметно, ни с кем не прощаясь.
Как и ожидала Лорин, на следующий день все обсуждали свежие сплетни. Скучная жизнь городка всколыхнулась. Даже те, кто не присутствовал на так называемом балу, в подробностях пересказывали, в чем были одеты дамы и как вели себя кавалеры. И ни один не забыл упомянуть никому не известную гостью в развратно-непристойном наряде и ее танец с полководцем.
Было после полудня, когда на пороге жилища Лорин появился Вуд. Он не смотрел ей в глаза, неловко мял в руках теряющий свежесть букет из ярких экзотических цветов, и мямлил что-то о прощении, о недопустимом поведении и раскаянии. Она милостиво утешила его, что непременно простит, но в дом так и не пустила. Под конец этого скомканного визита Вуд сообщил, что их отъезд откладывается: Клайв потребовал, чтобы добрый друг погостил как можно дольше. Лорин выслушала это с вежливым интересом.
После ухода Вуда день Лорин был скучным и тягучим. Она понемногу привыкала к душному воздуху, к приторному запаху специй и цветущих растений. Задолго до поездки Харди заставил ее приучиться к необычной острой пище, которую приходилось есть в Индии, и все же здесь кушанье отличалось от того, что для нее готовили в Лондоне. Здесь всё было другим. Одевшись неприметно в мужскую одежду, Лорин ходила по городу, глядя на худых и изможденных местных жителей, на помыкающих ими
