на глазах туман, но зря – все тонуло в серо-молочном мороке. За спиной что-то негромко плеснуло по воде, Павел обернулся рывком, задрал штанину и вцепился в рукоять пистолета. Но на «Беретту» надежды мало, это понятно и так. Тому, что приближалось сейчас к плоту, эти пули не страшны, оно их просто не почувствует. Часть серой, с синим отливом спины монстра, поднялась над волнами, черный плавник с тихим жутковатым свистом рассек воздух и снова ушел под воду. Павел не сводил с покрытой дождевыми кругами и рябью поверхности воды взгляд. А чудовище не показывалось, оно словно почуяло страх беспомощного человека и теперь дразнило его, играло с ним в свою игру, по своим правилам. Прошло минуты полторы, не больше, когда острый треугольной формы плавник снова взметнулся над водой, но уже в пене и поднял вокруг себя фонтан соленых брызг. Плот закачался на поднятых волнах, и его отнесло немного назад и в сторону. «Акула? Или все же дельфин? Нет, вряд ли, они держатся стаями, а эта… это… оно одно», – Павел не сводил взгляда с почти скрывшегося под водой плавника, стараясь вспомнить хоть одно из известных ему названий населяющих воды Атлантики морских хищников, но на ум упорно приходило только одно. «Хорошо, что это не синий кит», – Павел представил себе глыбу мышц весом под двести тонн и длиной больше тридцати метров, плавающую рядом с его плотом. И тут же успокоился, пришел в себя. Да, это не синий кит, но если эта тварь еще раз подойдет близко или хлопнет хвостом по воде, плоту все равно придет конец. А также сидящему на нем человеку – в ледяной воде ему не продержаться и получаса. Что там говорил этот умник из лаборатории? «В случае гибели человека его энергетическое поле исчезает, и труп возвращается в приемную камеру…» – да, кажется, это звучало именно так.
– Давай, вали отсюда, – прикрикнул на распоясавшуюся рыбину Павел. Мысли заставили от намерений перейти к действиям – оплачены всего сутки, и из них прошло уже… Да, а сколько, интересно, прошло? Час, полтора, два? И платил-то он не за то, чтобы в компании этой холодной и мокрой твари по волнам болтаться. Павел завернулся поплотнее в блестящее и шуршащее покрывало, открыл, наконец, саквояж и вытащил оттуда целый набор сигнальных средств. На этот арсенал Павел не поскупился, приобрел все, что обнаружил в каталоге, в двойном количестве. И первым делом пустил в ход красный файер, а за ним – белую «дымовуху». То ли рыбине не понравился запах, то ли ей просто надоело, и она соскучилась развлекать необщительного пассажира плотика, но она быстро нашла себе новое занятие. Павел отшвырнул использованный фальшфейер в воду и потянулся за следующим, когда акула исчезла. Но убралась она недалеко – ткнулась во все еще дрейфовавший неподалеку полузатопленный гидрокостюм, поддела его носом и утащила за собой под воду. Да так и исчезла вместе со «шкурой» неведомого зверя, а Павел снова остался один. В который по счету раз он огляделся по сторонам, пытаясь высмотреть хоть что-то в мороси и тумане, и снова уселся, обняв колени, в центре своего крохотного
