Что ж, продолжай.
И Корделия продолжала читать до тех пор, пока огонь в камине не догорел; стало холодно, и ей пришлось настоять, чтобы Джеймс поднялся с пола, а потом они на ощупь поднялись на третий этаж и расстались у двери ее спальни. Он пожелал ей доброй ночи и целомудренно поцеловал в щеку. Иногда в такие моменты ей казалось, что ему не хочется отнимать руку от ее плеча.
Когда-то она мечтала обо всем этом, почему-то чувствуя себя виноватой, – о том, как будет жить с ним в одном доме, видеться с ним ежедневно, о том, как между ними возникнет близость. Но она только сейчас до конца поняла, что такое близость между двумя людьми, дружба, нежность, взаимопонимание, возникающие между любящими мужем и женой. Раньше она не представляла, что такое возможно между ними: что он будет за завтраком объяснять ей некоторые фразы, предположительно, неизвестные дамам (оказалось, что словосочетание «завтрак осла» означает соломенную шляпку, а «залить за воротник» – значит сильно напиться). И что, слушая его, она будет смущенно хихикать. Что она случайно зайдет в ванную, пока он будет бриться, без рубашки, с полотенцем на плечах. Однажды так и случилось, и она поспешно отступила к двери, но он лишь дружелюбно махнул рукой и завел разговор о том, следует ли им идти на бал по случаю помолвки Розамунды Уэнтворт.
– О, думаю, можно и пойти, – сказала она. – Люси там будет, да и Мэтью тоже.
Он начал смывать пену с лица, и она смотрела, как мышцы ходят под кожей его спины, плеч, рук. Она никогда не видела обнаженного мужчину – пусть даже лишь до пояса, – и у нее закружилась голова от странного, незнакомого чувства. Она быстро подняла взгляд и заметила светлые веснушки на плечах Джеймса; они выделялись на бледной коже, подобно золотым звездам. До сих пор она не видела в его внешности ничего, что не казалось бы ей прекрасным, совершенным. Это было почти… несправедливо.
В конце концов Корделия решила, что он прекраснее всего в движении. Она пришла к такому выводу, когда они тренировались вместе – еще одна часть супружеской жизни, о которой она не подумала раньше, но которая ей очень нравилась. Джеймс устроил комнату для тренировок на верхнем этаже; она была небольшой, но удобной, с достаточно высоким потолком, чтобы свободно действовать мечом, с канатом и платформами для сооружения препятствий. Здесь они с Джеймсом сражались и повторяли движения и выпады, и она видела его, настоящего, видела красоту его движений, его стройное, длинное тело, вытянутое в броске, видела, как изящно он выполняет самые сложные упражнения. Ей так хотелось верить, что он тайком смотрит на нее, когда она не видит, – так же, как она тайком любовалась им. Но она никогда не замечала ничего подобного с его стороны и строго приказывала себе прекратить выдумывать глупости.
Иногда Корделия представляла себе, что неразделенная любовь стала чем-то вроде третьего члена их маленькой семьи, она присутствует в доме даже тогда, когда там нет ее самой, Корделии. Что она следует за Джеймсом по пятам, обнимает его
