соцсоревнования предприятий общественного питания Новослободского района».
А еще в комнате было два окна с широкими подоконниками, заставленными горшками с самыми диковинными растениями – кактусами, алоэ и какими-то вовсе незнакомыми.
– Весь мир-р насилья мы разр-рушим! – проорал попугай.
– Разрушим, разрушим! – примирительно проговорила старушка и протянула птице ладонь с горсткой семечек.
Попугай деликатно подобрал семечки с ладони, проглотил их и рявкнул:
– Кто был ничем, тот станет всем!
– Он раньше в райкоме партии работал! – пояснила старушка в ответ на мой взгляд. – Там научился!
– Сколько же ему лет? – удивилась я.
– Карлуше-то? – переспросила старушка. – Да молодой он еще, ему всего-то пятьдесят лет! Я его еще маленьким птенчиком помню!
Ильинична с ее попугаем показалась мне ничуть не опасной, скорее забавной. Я подумала, отчего меня привезли сюда.
А старушка тем временем поставила на стол старомодный латунный кофейник с гейзером и две чашки с серпом и молотом и предложила:
– Выпьешь кофейку?
Я вспомнила, как накануне выпила кофе из термоса и чем это кончилось – но кофе хотелось. В конце концов, посплю еще… терять мне все равно нечего…
Я согласилась и села к столу.
Кофе был горький и невкусный. Печенье, вазочку с которым поставила передо мной Ильинична, было жестким и сухим, как гипсокартон. Однако я все же выпила чашку, и ничего плохого со мной не случилось – даже немного приободрилась.
На кофейнике я заметила гравировку «За ударную работу от Новослободского райкома».
Чтобы подольститься к Ильиничне и усыпить ее бдительность, я спросила:
– Это вам подарили?
– Мне, мне! – ответила та радостно. – Я ведь тоже в райкоме работала. Там мы с Карлушей и познакомились…
– Тетя Тр-ряпа! – проорал попугай.
– Карл, угомонись!
– Убор-рщица! – не унимался Карлуша. – Р-работник тр-ряпки и ведр-ра!
– Ну да, я работала там уборщицей! – нехотя призналась старушка. – И что в этом плохого? У нас всякий труд почетен! Да, я работала там уборщицей, но при этом была идеологически выдержанной и морально устойчивой! Кроме того, какое у меня отчество правильное! За то меня и взяли. А какой там был буфет! А какой там был стол заказов! Хочешь еще кофейку?
Я вежливо поблагодарила и отказалась.
– Ну, как хочешь…
Ильинична собрала посуду на расписной поднос (с теми же серпом и молотом) и вышла из комнаты.
Я решила, что нужно этим воспользоваться, и выскользнула за ней. Не сидеть же тут вечно. Погостила – пора и честь знать.
– Полундр-ра! – крикнул мне вслед попугай, но я не обратила на него внимания и, как оказалось, зря.
Я очутилась в полутемной прихожей. В темном углу неподалеку
