в бабушку.
– В обоих, – Яромир поднял руки в примирительном жесте. – Я не хочу ссориться. Всякий раз это нам выходит боком. Просто скажу, что принимаю твое условие. Довольна?
Он еще спрашивает? Конечно, Тайка была довольна!
Забираться обратно в седло она отказалась – очень уж хотелось пройти остаток пути своими ногами. Дивий воин не стал перечить, спешился сам и повел коня под уздцы.
Грунтовую дорогу как раз сменил щербатый булыжник – до столицы оставалось всего ничего. Но вместо того, чтобы наслаждаться видом, теплым летним солнцем и бликами, играющими на черепице, Тайка опять вспомнила о заботах и нахмурилась:
– Кстати, а где Лис? Ты взял его с собой в Светелград, как я просила? Или опять по-своему сделал?
Яромир скривился, будто лимон проглотил.
– Взял бы, да только он сам не пошел. Сказал, мол, чего я там, в вашей столице, не видал, казематов уютных али палачей заботливых? И ушел.
– Куда? – ахнула Тайка.
– А пес его знает. Оставил птичку из теста и сказал: когда ведьма объявится, пришлите весточку. Стало быть, сегодня и отправим.
– Ну да, логично.
Они остановились у ворот. Бравые дружинники в красных рубахах, завидев воеводу, прокричали со стены здравницу, и Яромир махнул им рукой, а потом легонько подтолкнул Тайку в спину:
– Ну, вперед, дивья царевна. Сказка ждет.
И она, зажмурившись, шагнула на булыжную мостовую, втянула носом воздух, точно слепой щенок. Ее мечта пахла яблоками, свежевыпеченными булочками, а еще – карамелью. Наверное, где-то недалеко была лавка кондитера. Или как его тут называют? Пирожник?
Фыркнул над ухом конь, Тайка вздрогнула и открыла глаза. На узкой улочке с нарядными деревянными теремами толпился народ. Девицы с корзинками, полными всякой снеди, спешили куда-то по своим делам. Пара мужиков, почесывая в затылке, взирали на телегу с отвалившимся колесом. Между ними расхаживали куры, подбирая просыпавшиеся из мешка зерна, а петух, устроившийся на оглобле, завидев Тайку, прокричал: «Пр-р-ривет!» Ну, то есть это было «кукареку», но Тайка его прекрасно понимала.
Какая-то тетка в белом колпаке, уперев руки в бока, отчитывала мальчишку-поваренка.
Мимо проскакал всадник в шапке с пером – наверное, гонец.
А впереди сверкала, переливаясь, зеркальная крыша дворца, смотреть на которую было больно, но Тайка все равно смотрела, пока не заслезились глаза.
– Дивья царевна, ты плачешь? – встревожился Яромир.
– Это от счастья.
Тайка даже сдерживаться не стала. Слезы текли по щекам, а с губ не сходила улыбка. Наверное, она очень глупо выглядела…
Люди начали останавливаться, глазеть на нее, показывать пальцами. И Тайке стало даже как-то неловко: вокруг такая красота, а она – в джинсах, еще и с дыркой на коленке. Сама не заметила, когда порвались.
– Идем, – Яромир взял ее под локоть. – Радосвет, небось, глаз всю ночь не смыкал.
– Ага,
