мысли его одолевают, слегка отстранялась, но Леонид мрачно притягивал ее за руку обратно.
Впрочем, его спасало еще и то, что они с ней постоянно о чем-нибудь беседовали. Леонид никогда не думал, что простое словесное общение может доставлять столько удовольствия. Он рассказывал Есении о себе, о своем детстве, о любимом Ленинграде. Она хоть и выросла в этом же городе, но многого о нем не знала и потому слушала внимательно. А Леониду это было очень приятно.
Однажды, гуляя по Риге, они набрели на маленькую православную церквушку, утопающую в зелени и обнесенную по кругу высокой оградой.
– Смотри, она мне чем-то напоминает одну необычную церковь у нас в Питере… – заметил Леонид. – Ты видела церковь «Кулич и Пасха» на проспекте Обуховской Обороны?
– Нет. А что в ней такого необычного? – спросила Есения, с интересом оглядываясь на церковь.
– Форма, – ответил Леонид. – Вот приедем домой, я тебя к ней обязательно свожу.
– Давай посидим здесь, тут так тихо, а то у меня ноги немного устали, – предложила Есения. – Расскажи мне о «Куличе и Пасхе».
Они присели на лавочку, скрывавшуюся в тени. Леонид взял ногу Есении и, не обращая внимания на ее протесты, снял туфельку и начал массировать ступню, одновременно рассказывая ей о церкви. Есения затихла, прислушиваясь и к своим ощущениям, и к его словам.
– Эта церковь связана с именами Екатерины Великой, князя Вяземского и архитектора Львова. Когда князя Вяземского назначили директором Императорского фарфорового завода, он свою резиденцию перенес в имение, находившееся недалеко от завода. В этом имении он устраивал балы и «маскерады», на которые стекалась вся петербургская знать. «За хорошее поведение и труды великие» Екатерина Вторая выписала князю Вяземскому немалую премию. На эти деньги он и построил домовый храм, повесив над входом мраморные доски со словами благодарности и восхваления своей благодетельнице. Архитектором храма был знаменитый Львов, который построил петербургский почтамт и вообще был энциклопедической личностью – и композитором, и поэтом, и геологом, и археологом, et cetera, et cetera. Кстати, этот же Львов нашел под Петербургом бурый уголь и настоятельно предлагал им отапливаться. Но министры, как водится, отклонили поданную об этом отечественную записку и закупили такой же уголь у иностранцев, кажется у англичан… Комментарии, как говорится, излишни… Что касается храма, то в то время Львов чрезвычайно увлекался пирамидами и всяческими ротондами, увиденными им в Риме, поэтому и своим храму с колокольней придал вид ротонды и пирамиды. А русский народ сразу же узрел в них родное – кулич и пасху. Эта церковь действительно выделяется своей необычной формой, особенно сейчас – на фоне промышленного окружения. Представь себе среди зелени круглое, в форме кулича, белое здание церкви, рядом с которым в виде пасхи возносится в небо серебристая колокольня. Многие, кстати, путают и почему-то кулич называют пасхой, а пасха на самом деле это блюдо, приготавливаемое из творога и подаваемое
