современных – с руинированными небоскребами и многочисленными плазменными брэнд-мауэрами на стенах зданий, – но именно сёл и деревушек. С ничтожным количеством жителей. С ничтожным количеством предприятий и магазинов. Без власти. Почти без полиции. Доверху переполненных «гангстерским» (слово-то какое – импортное!) беспределом.
Среди этих поселений, разбросанных поверх разрушенного мегаполиса, словно бисер на асфальте (или куриный помет поверх большого свадебного пирога), Скайбокс выделялся особо. Для останков Новосибирска Скайбокс стал чем-то вроде лондонского Сити для Лондона. Центральным районом. Топом. Одновременно – независимым городком. Одновременно – олицетворением высшего богатства и роскоши, в том смысле, в котором его могло понимать только разоренное войной, голодающее население сибирской России, с грубо попранным чувством национальной гордости, недоверием к правительству, деньгам, иностранцам, соседям, родственникам, дружбе, закону и даже к потенциально возможному в народном фольклоре светлому будущему. С острым ощущением случившейся страшной, неисправимой беды. Но при этом – с потрясающе громадным чувством преклонения перед всяким, имеющим власть или кучу денег. И одновременно, разумеется, – с откровенной ненавистью к нему же. Описать этот уровень роскоши нереально. Просто потому, что богатство местных новых сибирских баев было, возможно, и не таким потрясающим, как богатство миллиардеров начала века. Но расцветало оно на фоне фантасмагорической нищеты, уровень которой зашкаливал за самые смелые глюки антиутопистов. Короче, в Скайбоксе тусовалась элита.
Здесь же с комфортом размещались все те, кто был обязан эту элиту обслуживать. Или, напротив – все то, к чему указанная элита себя причисляла. В Скайбоксе располагались основные органы власти и управления – Администрация Южно-Сибирского территориального округа, например. А также департаменты Корпораций – пресловутого Центрально-Сибирского филиала ВТЭК, например. Здесь же были сконцентрированы основные букмекерские конторы, а также банки – те, что уцелели после войны-смертушки. А также коттеджи преуспевающих танкистов-игроков. А также дома крупных бизнесменов. А также элитные больницы. Элитные школы. Элитные офисы частных элитных контор. И прочее, и прочее. Того же рода, типа, вида, сорта и дерьмокачества.
Здесь проводилось и само шоу Танков. Локации были разбросаны в основном за границей «старого мегаполиса» Новосибирска. Но церемонии открытия и закрытия проводились именно здесь, в Скайбоксе. Именно отсюда по бескрайним селам и весям варварской, гангстерской Центральной Сибири – а лучше сказать, по экранам домашних и публичных стереовизоров – распылялась над мозгами фанатов кровавенькая картинка игры «КТО».
Здесь жил Шапрон. И, вероятно, мало отличался от прочих счастливчиков Скайбокса. Место проживания описывало характер и повадки чемпиона Танков. Поверхностно. Большего узнать о Шапроне Малярийкин не смог и не мог. Но даже то, что плавало на поверхности,
