бога уронило руки и, не обратив никакого внимания на остолбеневшего Гаруду, неуверенным шагом направилось прочь из покоев.
Птицебог остался на месте и не стал ни о чем спрашивать.
Знал: бесполезно.
– …И чего ты ждешь от меня, друг мой?
– Как чего? – изумился Гаруда. – Ты – Владыка Богов, ты обязан знать обо всем, что происходит в Трехмирье… да и в Безначалье тоже! Что, если это козни зловредных асуров? Или ракшасов? Или…
Лучший из пернатых поразмыслил, но не нашел, на кого бы еще можно было возложить вину за происшедшее.
– Кроме того, ты – мой друг! К кому мне лететь, как не к тебе? Не к Брахме же! Этот соня меня и слушать бы не стал!
– Ты прав, друг мой, – мысли разбегались, но надо было что-то отвечать встревоженному Гаруде. – Я действительно вел бой в Безначалье. Не зная, с кем сражаюсь. Такое случилось впервые, и раньше я считал это невозможным. Проникнуть в Безначалье, напасть оттуда на одного из Миродержцев и остаться неузнанным?! Да, Гаруда, ты вдвойне прав, что прилетел именно ко мне.
– Если тебе понадобится помощь, рассчитывай на меня, – поспешил заверить Гаруда. – Возникнет нужда – вот…
Слегка поморщившись, он выдернул из хвоста перо и вручил мне этот знак внимания.
– Сожги его – и я появлюсь так быстро, как только смогу.
«Мало тебе в Безначалье хвост припалило?» – к счастью, я вовремя сдержался, вполне искренне поблагодарив своего пернатого друга; и Гаруда, попрощавшись, взлетел, быстро увеличиваясь в размерах.
«Кажется, пора, – подумал я, следя, как медленно тает в лазури небесных сфер силуэт бесхитростного птицебога. – Пришло время Свастики Локапал.»
Глава третья
СВАСТИКА ЛОКАПАЛ
Я выпрямился во весь рост, слегка покачался на носках, привстав на цыпочки, и крестообразно раскинул руки. Глаза закрылись сами собой, и темнота внутреннего взора мигом расцвела лиловыми и сиреневыми пятнами – лотосы в ночном пруду. Полусомкнутые венчики колыхались вне времени и пространства, и я ощутил себя распростертым на земном диске, лицом вниз, к вселенскому змею Шеша, на чьих головах покоилась твердь.
Пока все шло, как надо.
Происходящее слегка напоминало детскую игру: холодно… теплее… тепло… горячо! Когда я ощутил Жар, присутствие тапаса, окружавшего Трехмирье плотным коконом, то в кончиках пальцев рук и ног закололо, мурашки побежали из меня наружу – и я отчетливо почувствовал, как изгибаются концы креста-Индры. Посолонь, слева направо, с востока через юг – на запад и север; так ученик обходит учителя, сын – отца, младший – старшего, свершая знаменитую ПРАДАКШИНУ, «круг почета».
Обратное движение, так называемая АПАСАВЬЯ или «мертвецкое коло», свершалось лишь врагами в бою. Да еще яджа-ведьмами, служительницами Черной Яджур-Веды, чьи заклинания несли порчу и разрушение всему живому.
Смерть после этого казалась
