в виду. Мне тоже нравится эта мощь. Согласись, завораживает?
– Еще как! Столько силы, азарта, свободы, такая сосредоточенность… – глаза девочки горели. На арене начался следующий поединок, зрители зашумели, но у Руни и так было слишком много эмоций, чтобы смотреть дальше.
– Хотел бы я когда-нибудь сам испытать это… – задумчиво добавил Ал, тон его голос вдруг изменился, и теперь тот звучал мрачно, грустно. И Руни прекрасно понимала, почему. В отличие от этих людей на ринге Алу скорее всего никогда не выпадет шанс применить в деле его талант.
– Поэтому и люблю ходить сюда, – продолжил он, – люблю наблюдать за боями, чувствовать эту атмосферу, завидовать …, наверное, – парень резко отвел взгляд в сторону, – Знаешь, как надоело уже так жить?
Руни пристально посмотрела на Ала. Он сидел рядом, чуть сгорбившись, четкий профиль его лица обводили алые всполохи света, ни улыбки, ни привычных морщинок на лбу, только глянцевый блеск глаз и красноватые тени. Девочка еще ни разу не видела его таким серьезным и печальным одновременно, таким странно задумчивым, таким несчастным. Словно в остальное время от только притворялся веселым и довольным, словно всегда носил в себе этот тектонический груз собственной редкой особенности.
– Помнишь, я спрашивал о том, не тяжело ли тебе? Не гнетет ли тебя метка, не пугают ограничения? Так вот, мне очень тяжело. Браза… – он сжал кулаки, – да что там, порой просто невыносимо. Я так боюсь сорваться, нарушить, ну… переступить черту, так сказать. Но и хочу этого одновременно. Сильно хочу. Страстно. Всем своим естеством. На каждой долбанной паре по теории магии, каждый раз, когда колдую очередную ерунду, каждый раз, когда вижу вот это, – он показал рукой на ринг, – я хочу быть свободным, Рун. Хоть единожды в жизни, хоть на минуту, я хочу быть свободным. Но боюсь, что после не вернусь назад, – он поднял глаза и посмотрел на нее. – Я всегда был один с этим. Но теперь появилась ты, и я подумал, может ты сможешь меня понять. Вдруг… Ведь ты должна чувствовать тоже самое, Рун, верно? Скажи?
– Наверное, Ал, – тихо ответила девочка.
– И как ты справляешься?
– Никак, – в голосе Руни звучали нотки искреннего сожаления, вперемешку с извинением, будто ей было совестно за что-то. – Это не так… хм… часто бывает, если честно, и, мне кажется, – она бросила на Ала быстрый взгляд, – не так сильно, как у тебя. Может, потому что у меня есть трибол, или я не такая крутая, – она усмехнулась, – как ты. Но … пф-ф… Не знаю. Прости.
Она сделала длинный глоток из бутылки. Кадык медленно задвигался в ее горле
– Меру, – Ал положил ладонь на ее плечо, и она ощутила даже сквозь ткань одежды жар его кожи. – Тебе не за что извиняться. Наоборот, гроте меру, что выслушала. Это очень важно, правда.
Он улыбнулся, искренне и спокойно. Руни улыбнулась в ответ. И тут кто-то толкнул Ала в спину.
– Эй! – возмутился парень.
– Простите, – поспешно извинился мужчина, который сидел прямо за
