а все поместилось. Как будто за городом, на пленэре».
Они идут, подбирая то тут, то там расставленные бокалы с красным вином на снегу. В кустах расставленные статуи из льда с фосфоресцирующей подкраской. Свисающие с ветки на лесках маски Козла, Красавицы и Кощея подсвечены снизу фонариками.
Камерер становится за маску Красавицы.
«Что это?»
«Это все некое дарование. Закончил… я имею ввиду дарование… бутафорский факультет театрального института или, как там, декораторский. Карачин его фамилия, а прозвище Ребус. Подходящее имя для бутафора, не правда ли? Друг твоего Шкловского, кстати».
«Да-да, я его знаю…»
«Войдем в оранжерею», – показывает Камерер на двери шкафа с ромбовидными стеклами без задней стены.
Зажигается свисающий с ветки оранжевый абажур. Несколько горшков с растениями расставлены в снегу. Узорные пальмовые листья на фоне заснеженного пейзажа. В глубине сада – ледяная статуя со вставными глазами. На протянутой руке сверкает брошь. За спиной статуи зеркало.
«Вы обдумали мое предложение?» – обращается он к Беате.
«Какое?»
«О женитьбе».
«Вы это серьезно?» – спрашивает Беата, подкрашивая губы статуи помадой.
«Если я вхожу в десятку самых богатых людей в стране, то и жена мне полагается соответствующая табелю о рангах. Негласному, разумеется».
«Вы… вы покупаете меня?»
«Вы бриллиант… следите за моей мыслью… которому требуется соответствующая оправа. Я предлагаю ее вам. Разумеется, я некрасив, но чертовски обаятелен. К тому же – умен! Я знаю толк в женщинах. Если я даже буду неверен, то только в мелочах. Кстати, о бриллианте! – показывает он на ладонь статуи. – Вот вам в подарок бриллиантовая брошь…»
Камерер пытается оторвать ее, но она примерзла, и он вынужден сломать у статуи пальцы.
«Вы что – с ума сошли? Я не приму такую дорогую вещь! И не ломайте вы женщине пальцы!»
«Возьмите поносить, понравится, – оставите себе».
«Бери, – подходит к ним Чезаров. – Согласишься замуж пойти за нашего мудреца, документик оформим о праве владения».
«Что это он за вас так старается, Иосиф?»
«А? Мы же – масоны! Брат брата выручает».
«Ма-со-ны? Разве такие у нас еще есть?»
«Не в прямом смысле, конечно же, – типа того. У нас братство, выручаем друг друга. Мы по жизни кланом идем или клином: свиньей, как немецкие рыцари. Иначе не выживешь: конкуренты сожрут. У каждого своя свинья или кабан. У каждого члена политбюро своя пирамида и свой консьельери – то есть помощник вроде меня».
«А вы не боитесь, что все вами сказанное будет использовано против вас? Так откровенно обо всем говорите».
«Читали сказки «Тысячи и одной ночи»?
«Там наутро, – вставляет свое слово Чезаров, вновь присоединяясь к ним, – всех участников пикника расстреляли.
