продолжал бушевать Капитан.
– Командир… – повторил тот.
– Ну чего тебе?
– Я знаю, кто это. Я видел его, и даже с ним разговаривал. Я думаю, он перезвонит через пару минут. И имейте в виду, Новый Содом существует. Я был там, около года назад, сразу после госпиталя.
– Святая Соланас! Хоть ты мне мозги не пудри! Я же тебя сто лет знаю. Ты или по Пустоши бегаешь, или в госпитале лежишь после запоя, под капельницей.
– Что правда, то правда! Последний раз я задержался в психушке. Только не год, а месяц, – усмехнулся боец. – Отдохнул, поправил здоровье и прошёл кучу тестов. А после поехал в командировку в Содом.
– Ну, положим, он действительно существует. Ты-то там что делал? Танцевал в стрингах для наших олигархов? – усмехнулся Капитан.
– Нет. Работал во внешней охране, – спокойно парировал Носорог. – За порядком там следит особый отдел. Они – это глаза и мозг. Внутренняя охрана – всё, что внутри периметра, а внешняя – всё, что за ним. Я был на внешке.
– Ладно, допустим, что дюжина опровержений на главных каналах страны – это ерунда. Официальное заявление министра о том, что Нового Содома не существует, – это тоже брехня. А то, что сказал ты, – это святая правда. Хорошо. Предположим, я тебе поверил. Но откуда мне знать, что содомляне дадут реальную цену? Не хуже, чем на аукционе?
– Есть люди, для которых время намного важнее, чем деньги. Князь один из них. Просто по каким-то причинам ему нужно то, что у нас есть. Не знаю, может, потому что это родственники? А может быть, его заинтересовало…
– Что это такое жужжит? Ты слышишь, Носорог? Как будто пчёлы… – спросил Капитан, озираясь.
Но Фельдфебель не успел ответить. Звук, похожий на щелчок пальцев, прервал его речь буквально на полуслове. Капитан вздрогнул и начал медленно оседать, сгибая колени и беспомощно шаря одной рукой. Второй рукой он держался за грудь, издавая негромкий предсмертный хрип. Тёмно-бордовая кровь быстро растекалась по его груди.
Фельдфебель замер, прислонившись к стене, инстинктивно сжимая цепь. Он не дышал и как будто хотел слиться с серым бетоном. Капитан тем временем медленно захлёбывался собственной кровью. Её тонкая струйка, стекающая изо рта, становилась всё больше и больше. Наконец, упав навзничь, Капитан затих.
А через пару секунд раздалась резкая трель военного телефона, который всё ещё находился в его мёртвой руке. Боец вздрогнул и огляделся. Но ничего, кроме тьмы и пелены дождя, он не увидел. Телефон продолжал звонить.
Тогда, сделав над собой усилие, он подошёл, присел на корточки, взял трубку и робко промолвил:
– Алло…
– С кем я разговариваю? – спросил всё тот же устало-равнодушный голос.
– Фельдфебель тридцать первого горно-стрелкового…
– Мать моя Аткинсон! Носорог, ты, что ли?
– Т-т-так точно, Ваша Милость.
– Ха-ха-ха! Простите, Фельдфебель, я вас не отвлекаю от охраны федеративных границ? Вам удобно разговаривать? Можете уделить мне
