костюмов, плюс рубашка и джинсы. Вот и все необходимые вещи. Обувь тоже важна, но здесь все проще – классические туфли и кеды. Полный набор джентльмена в путешествии. Все остальное можно купить при необходимости на месте.
Столько времени он не выбирался из города, а тут такая неожиданная поездка, в которой, по словам приглашающей стороны, ему грустно не будет.
Он сразу согласился. Надоело однообразие. Он уже давно думал о смене обстановки и вот удачно подвернувшееся дело.
Перед выходом он сварил себе крепкий кофе, сел на стул и задумался, глядя в окно.
Когда-то он мечтал, что этот дом будет полон жизни, и что из каждого угла будет слышаться смех.
Детский.
Взрослый.
Женский.
Мужской.
Но в один день все резко изменилось и мечты остались лишь мечтами, а со временем и совсем пропали.
Не интересно.
Скучно.
Три комнаты. Ему одному было очень много, и он неоднократно хотел поменять квартиру на что-то поменьше, но всегда мысль ускользала от его внимания, и ему все также приходилось возвращаться домой.
Он давно обустроился в гостиной. Здесь было все, что нужно: небольшой телевизор, тумбочка, шкаф с одеждой, кровать и торшер. Лампочка на потолке торчала без абажура, но он ее никогда не включал. Того минимума, который давал торшер ему было достаточно. Единственное, что он переделал в гостиной – это сделал дополнительную звукоизоляцию. Ночной образ жизни давно вошел в привычку и поначалу было непросто, так что пришлось обеспечивать себе дополнительный комфорт. Через какое-то время он уже привык, и можно было все убрать, но он не стал. Да и зачем? Лишним не будет, а демонтировать было лень.
В спальню он заходил очень редко, только чтобы сменить белье, на котором никто не спит, и протереть трюмо, в которое теперь некому смотреть.
Никаких чувств уже давно не осталось, и он все это делал на полном автомате. Надо, значит надо.
В третью комнату он больше никогда не заходил.
Закрыл и вычеркнул из своей жизни. Навсегда. Временами, по дороге на кухню, он очень удивлялся, что у него есть третья комната. Он останавливался перед ней, долго смотрел на дверь и никак не мог вспомнить причину, по которой закрыл ее, но внутри все протестовало против даже малейшей возможности – открыть эту дверь. От нее веяло чем-то странным. Страшным. Малейшее желание открыть ее вызывало отвращение и желание вымыться под обжигающим душем.
Один раз он как-то дотронулся до ручки двери, и уже практически повернул ее, как его скрутила невыносимая боль. Тоска пролилась по венам. Он очнулся на полу в луже собственной рвоты и с опустошенным мочевым пузырем, что с ним вообще никогда не случалось. После этого случая он больше даже не пытался открыть эту дверь.
Кофе был горячим, обжигающим. Именно такой он всегда и любил, чтобы обжигало все внутри. Чтобы можно почувствовать, что внутри что-то еще осталось и это что-то – он.
Живой.
Не важно.
Одиночество давно стало его стихией.
Так
