style="font-size:15px;"> – Зачем вообще сюда спускаться? – спросила Норма, ужас в ее голосе мешался с любопытством.
– Сейчас покажу. – Мэйв посветила фонариком в дальний угол комнаты, пока луч не поймал маленькую железную дверцу в стене. – Это блок предохранителей. Скажем, в дамской комнате наверху погас свет, и ты знаешь, что дело не в лампочке. Тогда нужно спуститься сюда и проверить щитки. Иногда, если сменного предохранителя нет, мы просовываем монетки в старые, чтобы они снова заработали. Если в доме падает температура, нужно спуститься сюда и проверить топку, а если нет горячей воды, следует проверить котел. Или, может быть, плита не работает, и тогда, зажигая спичку, нужно действовать очень осторожно. А то вдруг утечка газа. Бум, – сказала она равнодушно.
Честно, я сам впервые об этом слышал.
Мэйв храбро шла впереди, а мы с Нормой и Брайт старались держаться поближе к лучу фонарика. Она открыла деревянную дверь, заскрипевшую так громко, что девочки на секунду прижались ко мне, после чего Мэйв дернула еще за один шнурок, и зажглась еще одна лампочка. «Это маринадная, где хранятся запасы еды – на случай, если кто вдруг проголодается, оказавшись в подвале. Сэнди и Джослин солят огурцы, варят варенье и томатное лечо. Короче, все, что можно положить в банку». Мы посмотрели на полки с безупречно чистыми баночками – к каждой приклеена бирка с датой, все расставлены по цвету: золотистые дольки персиков в густом сиропе, малиновое варенье. На холодном полу стояли ящики со сладким картофелем, яблоками, луком. Раньше я как-то не задумывался о том, что мы богаты, – до этой самой минуты, когда мы вместе с девочками остановились перед всеми этими запасами.
Когда наконец мы были готовы возвращаться наверх, Брайт замерла и показала на коробки, сложенные под лестницей:
– А здесь что?
Мэйв направила луч фонарика на подъеденную плесенью картонную башню.
– Рождественские украшения – гирлянды, всякое такое.
При одном упоминании Рождества лицо Брайт просветлело, и она попросила разрешения открыть коробки. Понятное дело, где гирлянды, там могут быть и подарки и, может быть, даже подарок для нее; но Мэйв сказала, что нельзя.
– Вот на Рождество приедешь и откроешь.
В тот вечер, пока мы чистили зубы, я ни словом не обмолвился с Мэйв, и когда мы помолились, пошел к двери.
– Ну хватит, – сказала она. – Не злись.
Но я злился. И спать лег злым. Экскурсия заняла целый вечер. Она показала им все: комнату дворецкого, где хранилась посуда и сложенные скатерти, чулан в спальне на третьем этаже с ведущей на чердак крошечной дверцей. Она разрешила им покружиться, как бы вальсируя, по бальной зале. Нам никогда не приходило в голову там танцевать. «Кто устраивает бальную залу на третьем этаже?» – спросила Норма.
Мэйв объяснила, что во времена, когда был построен дом, бальная зала на третьем этаже считалась последним писком моды. «Причуда, конечно, – сказала она. – Долго это не продлилось. Но если уж вы обустроили бальную залу
