разу меня не прервал.
– На тебя пожаловались? – спросил, когда я закончил свой рассказ.
– Да.
– Кто?
– Все.
– И те, кому ты помог?
– В первую очередь они.
– К сожалению, так обычно и бывает. Дедушку своего помнишь?
– Так себе. Да.
– Сколько тебе было, когда его не стало?
– Пять лет.
– Отца твоего как зовут? Отар?
– Нет, Нодар.
– Да, да, – с сожалением покачал он головой. – В последнее время я замечаю некоторые признаки склероза, – произнес он на далеком он совершенства грузинском с армянским акцентом.
– Вам моя бабушка позвонила, да?
– Да, Манана попросила, чтоб я тебя встретил. Дорога была трудной?
– Нет, – почему-то солгал я, – наверное, было неловко жаловаться такому человеку.
– Только без трепа. Юрка сказал, пришлось даже тащить тебя на спине.
– Да, возможно… – проговорил я растерянно и опустил голову.
– Ну ладно, не бери в голову. Мне надо съездить на Севан на деловую встречу, вечером вернусь.
Мне очень хотелось поехать с ним и попробовать севанскую рыбу ишхан, но он не предложил, и я промолчал.
Дни быстро сменяли друг друга. Соскучиться с Хореном было невозможно. Он рассказывал мне о таких интересных вещах, что впору было вооружиться блокнотом и авторучкой.
Как-то мы с ним прогуливались мы по улице Туманяна, и неожиданно он слегка сдавил мне локоть.
– Ты имеешь представление об армянском искусстве?
– Ну да.
– На какой мы улице, знаешь?
– Знаю.
– Ну?
– Ованеса Туманяна.
– Это понятно, а кем он был, знаешь? – задал он мне вопрос, будучи уверенным, что я не смогу на него ответить, и усмехнулся.
– Представьте, я знаком с его творчеством.
– Что ты читал?
– Поэмы.
– Какие?
– «Взятие Тмогвской крепости» и «Маро».
Мой ответ был таким неожиданным, что на какое-то время он лишился дара речи. Он-то считал, что я прочитал пару книжек, но никак не ожидал, что я стану перечислять баллады и поэмы Туманяна. А чтобы произвести еще большее впечатление, я решил не ограничиваться Туманяном и взялся за живопись Сарояна.
Между делом я выяснил, что он не читал «Приключение Весли Джексона» Уильяма Сарояна, и с наслаждением садиста стал нажимать на эту болезненную мозоль.
– С ума схожу от Сарояна, а вы?
– Я тоже, – отвечал он неуверенно.
– А что именно нравится у него?
– Все нравится, – он словно находился на допросе в прокуратуре и настаивал на первом показании.
– А что именно?
– А
