и боли расставания, то ли от неопределенности перспективы возвращения в Ленинград, к дорогим друзьям и товарищам.
Неукротимое желание вернуться, только оно сопутствовало мне всю дорогу. ‹…›
Сколько прошел километров, не знаю, устал чертовски. Уже стемнело. Безлюдно, только изредка проходят патрули.
Ночую под открытым небом, трава влажная, холодно, и ужасно хочется есть.
4 сентября [1941 года]
Прошел деревню. Она совершенно пуста, окна открыты, двери настежь. Где же наша армия, уж не заблудился ли я. На грядке нашел морковку, она не красная, а черная, огурец дряблый. Соли нет, хлеба нет.
5 сентября [1941 года]
Впереди большое село. Путилово. Справа белая церковь. Едва иду. Рассказывали, что до Путилова 67 км. Идти дальше. Не выдержу?!
Спать на земле нельзя: иней, начались легкие заморозки.
Хочу пить. Теперь моя дорога пойдет лесом до Канавы.
– Стой! Куда?
– В Ленинград, – ответил я подошедшему ко мне красноармейцу в летней пилотке. Проверив документы, патрульный, улыбнувшись, заметил:
– В Ленинград едва ли пройдешь, смотри не сбейся с пути, а то попадешь в гости к немцам.
Спасибо дал закурить.
Покурил, напился воды, как будто легче стало. Двинулся в поход.
Иду по краю проселочной дороги. Кто-то шевелится в лесу, впереди какой-то шум. Холодный пот выступил. Что делать? Идти или подождать? Ждать хуже: могут подумать, что испугался.
– Товарищ, нет ли спичек? – спросил чей-то голос.
– Нет. А вы кто такой?
– Колхозники мы, из деревни. Деревню бомбят, вот мы и живем в лесу, вырыли себе землянки, здесь и находимся.
– Нет ли чего-нибудь поесть?
Холодная картошка, печеная, горелая, сплошной уголь, с голодухи показалась вкусной, ем да расспрашиваю. Как пройти? Скоро ли Шлиссельбург? И т. д. Бедные ребята, старики, прогнали их с насиженных мест.
Пользуясь присутствием людей, проспал спокойно три часа.
6 сентября [1941 года]
Весь день и вечер в дороге. Вдали виднелся большой населенный пункт.
Ночь. Вот пристань. Меня ведут мимо нее в милицию. Тут свои порядки, мало иметь документы, надо еще иметь отметку местной милиции. ‹…›
Силы на исходе. Иду по улице, не пьян, а шатаюсь из стороны в сторону.
Прилег отдохнуть на скамейку у пристани. Резкий свисток. К пристани подошел небольшой пароход, такие, какие ходили по Неве. На берег вышел военврач, в белом халате. За ним вынесли на носилках 12 тяжелораненых молодцов. Стоны, крепкая ругань, лужи крови. ‹…›
7 сентября [1941 года]
Едва прибывший катер пришвартовался к пристани, завыла сирена, предупреждающая об авианалете. ‹…›
Иду на вокзал станции Шлиссельбург[17]. Пикирующие бомбардировщики бомбят Дубровку. Тут войска, мирные жители. ‹…›
7
Шлиссельбург – ныне Петрокрепость – железнодорожная станция Ириновского направления Октябрьской железной дороги, находится на правом берегу Невы напротив одноименного города.
