Вначале скатывают лёгкое горное орудие и боеприпасы, затем выводят на берег лошадей, оскаленные морды которых и недовольное ржание говорят, что кони весьма не рады этому испытанию. Солома и овёс приводят их в более благодушное расположение к военным. Неполный взвод белочехов, отменно вооруженный винтовками и ручными пулемётами, выстраивается в порядки к скрытному продвижению. На барже готовят к бою оставшееся орудие, из трюма выносят мешки с песком, расставляя номера самых опытных стрелков. Не проморгают неприятеля и бойцы, устроившие «бойницы» из мешков с песком на пароходе. Перед отплытием подполковник Костовский пригласил Миланюка в свою каюту.
– Присаживайтесь на откидное место, господин поручик. Не делайте удивлённое лицо, Александр. После нашего прорыва возле Заводоуковска, где вы проявили истинное мужество и были молодцом в атаке на неприятеля, я послал с нарочным реляцию в штаб нашей дивизии, в которой, в частности, сообщил о вас, как об истинно боевом офицере и настоятельно рекомендовал присвоить вам досрочно звание поручика. Возможно, в Тобольск придёт для меня оперативка и также приказ о присвоении вам звания поручик. Идёт гражданская война, офицерские кадры редеют. Надо продвигать вперёд понюхавшую порох молодую поросль. Впрочем, с вашего позволения буду здесь звать вас просто Александр, Саша. Не возражаете?
– Как можно, господин подполковник. Я с Вами знаком не один день. Очень Вас уважаю и дорожу Вашим доверием.
– Что же… Зови меня в каюте по имени-отчеству. Не забыл…
– Да ни боже мой, Лев Константинович!
– Слушай меня внимательно, Саша. Во-первых, вот смотри – в самом низу этого вещмешка в плотной водонепроницаемой бумаге лежат все мои накопления за последние годы службы, они обменены мной на золотые изделия и драгоценные украшения. Всё предназначалось моей семье – жене и дочке. Но где они теперь – не ведаю. Я их отправлял на всякий случай в Крым. Вестей от них нет.
Чуть помедлив, продолжил, доставая из кармана кителя две сложенные вчетверо иллюстрации:
– Я обожаю акварели Великой Княжны Ольги Александровны Романовой. Хороши её пейзажи. Это демократичная, доброй души женщина, с русским характером. Она году в 1917 развелась с мужем – принцем Петром Ольденбургским, и вышла замуж за любимого человека. Я был знаком с ним – это Куликовский, офицер лейб-гвардии кирасирского полка. Брак был счастливым, появились на свет два сына. В войну бойцы её знали, как сестру милосердия. Муж и она, как говорится, фронтовики… О, да у тебя, Александр, глаза просто горят!
– Знаете, господин подполковник, это прекрасная история. А в нашем селе жил живописец. Учитель мужской школы. Он как-то выставлял свои работы в актовом зале. Мне они нравились. А чьи Вы держите иллюстрации?
– Здесь работы английского художника Эдмунда Блэр Лейтона. Впрочем, тебе, вероятно, его имя ни о чём не говорит. Он утончённый мастер, его конёк
