под сводами вокзала. Он отвезёт меня в Москву.
Глухое ворчание его мотора, запылённые вагоны и его душа пришли издалека. Ему не хватает лишь клубов дыма, чтобы стать романтичным и создать впечатление, что он из прошлого. Он принадлежит не 21-му веку, а 19-му. Поезд пришёл не из какой-то страны, но с другой планеты. С планеты, где жизнь была бы волшебной сказкой. У него вид волшебного привидения; контролер, человек, несколько округлый в своём зелёном костюме, изучает мой билет и указывает рукой на ступени. «Москва,» – говорит он, почти не шевеля губами. Я пристально смотрю на него одно мгновение. Несмотря на холодный взгляд, он симпатичен. Спонтанно я улыбаюсь ему и с бьющимся сердцем преодолеваю четыре вагонные ступеньки.
По коридору вагона бежит ковёр, обрамлённый переплетёнными символами «А» и «Т». Это эмблема поезда «Алексей Толстой». Она присутствует и на стенах, и на покрывалах спальных полок, покрытых красной чёртовой кожей, и на скатерти, где стоят четыре бутылки пива «Кролик Кюльта», которые мы опустошили с моим русским попутчиком. Четырнадцать часов на поезде разделяют Хельсинки и Москву. Русская музыка разносится из репродукторов, наступает ночь. Мужчины в форме, некоторые из них блондины с чубчиками, проверяют паспорта. Затем я ужинаю в вагоне-ресторане; за 12 евро я получаю стакан дешёвого вина, тарелку со свежими овощами и кусок мяса в целлофановой упаковке. Вагон-ресторан напоминает мне театральный зал, где взгляды выделяют красивых молодых женщин. Я симпатизирую Александру, моему попутчику. Узкое купе сближает нас ещё больше. Особенно в те моменты, когда мы должны раздеться, чтобы нырнуть под наши простыни. Поезд пробирается в ночи через хвойные леса. Последний контроль, и мне разрешено въехать в Россию. Состав замирает на четверть часа. Александр выводит меня из вагона и ведёт по путям. Мы приближаемся к вокзалу, проходим широкие деревянные двери и входим в помещение, напоминающее дворец. Около мраморной колонны странное сооружение на двух козлах с самодельной крышей представляет собой газетный киоск, где предлагается журнал «Жео» с Перу на обложке. Я оглядываю стены сине-зелёного холла, через который проходят трое русских, одетых в сверкающую кожу, и покидаю «дворец» вслед за моим гидом. Александр запасается сигаретами, и мы возвращаемся в наше купе. «Добро пожаловать в Россию!» – говорю себе с легким покалыванием в сердце. Внезапно я понимаю после только что увиденной серой и бедной улицы, что моё желание пересечь Сибирь на каноэ будет не очень простым предприятием.
Но я беру себя в руки, понимая, что надо ближе познакомиться со страной. Даже если это усилие мне кажется нечеловеческим. Потому что всё, что меня окружает, непредсказуемо. Неужели это и есть очарованный мир, эта чёрная Россия, изрытая дорогами, с непроницаемыми лицами людей и с фасадами облупленных домов. Или это ад перед раем?
Стараюсь заснуть, несмотря на тревоги. Но резкие вздрагивания поезда не укачивают меня. Напротив, они возбуждают.
