меня! – закричала я.
Я яростно ударила его. Схватила за волосы и пинала.
– Быстрее, Элиа. Я вижу, как он идет. Он придет за ней. Заберет ее с собой!
– Куда? – полным отчаяния голосом спросил Элиа и ударил меня по спине, отчего я чуть не задохнулась. – Помолчи!
– Я не знаю, Элиа. Но я видела. София…
Ее голос сорвался, и я пихнула Элиа коленом в ребра.
– Отпусти меня!
Но Элиа больше не слушал. Он обхватил мои бедра и притянул плотнее к своей талии, чтобы я не смогла бить его кулаками в грудь. С трудом опустив меня на ноги, он быстро обхватил меня руками. Я чувствовала себя куклой, с которой можно сделать все, что угодно. Но дочь Ооли Рей не позволяла так с собой обращаться. Нет! Я собрала слюну и выплюнула ему каждое ругательство, которое знала. Пускай мой язык сгорит. Мне было все равно!
– Отпусти меня, проклятый идиот!
– Элиа! – вдруг я услышала заинтересованный голос Яны.
Она шла, хромая и протягивая мне руку, которую Зан Захрай грубо отбила.
– Не вмешивайся, Яна! Это дела наследников.
– Вы делаете ей больно! – закричала Яна, присоединившись к плачу, что еще сильнее подстрекало меня. Я послала ей взгляд, на который она ответила яростным покачиванием головы. Ее пальцы дрожали, она обхватила себя за талию, словно могла упасть без сил в любой момент. Но Элиа был непреклонен и холоден. Схватив Яну за плечо, повернул к себе и обрушил на нее слова, словно это были кинжалы, которые он метал:
– Это. Тебя. Не. Касается.
– Элиа… прошу! – плакала я, наблюдая, как он отталкивает Яну. – Элиа, пожалуйста, не надо!
– Нет! – угрожающе прорычал он и распахнул дверь. Дверь в свою повозку. В ней пахло табаком и пряными травами, которые висели над кроватью.
– Мы должны защитить тебя!
– Меня не нужно защищать. Ничего не случилось! – Рука Элиа крепко прижалась к моему рту.
– Тихо! Помолчи ты уже наконец!
– Я видела его! – прошипела Зан Захрай громче морозного ветра, пронесшего по нашему лагерю. – С золотыми глазами… С серебряной аурой. Он станет ее судьбой, если найдет, Элиа. Мы должны быть осторожны. Охранять ее. И мы должны как можно скорее исчезнуть!
– Я не спущу с нее глаз, – заверил он ее и отпустил руку, прежде чем я успела укусить ее.
– Это ради твоего же блага! Ты знаешь, что я всегда желаю для тебя лучшего!
– Заперев меня как пленницу? Отнимая у меня остатки моего достоинства? Забрать у стэндлера свободу хуже, чем каждый удар, каждая пытка. Это хуже, чем смерть, Элиа. Хуже, чем все, что ты когда-либо мог со мной сделать. И ты это знаешь! – Я глубоко вздохнула и скрестила на груди руки в надежде, что он отпустит меня, но он встал передо мной, преграждая путь к двери. Я знала, что он не отступит. Я могла бы умолять его. Могла бы и дальше рыдать перед ним. Но он бы никогда не услышал меня.
– Я хочу уйти.
– Нет, – возразил он, но теперь
