с каждым прикосновением моих искрящихся пальцев, осторожно скользящих по напряженному лицу Те Ранги, а всепоглощающее ощущение абсолютной причастности к чему-то древнему и могущественному невольно отвлекало меня от поиска активных энергетических точек. А между тем моя власть над маори была сейчас совершенно безграничной.
Нефритовый амулет в кармане больничного халата нестерпимо жег мне бедро, но я сумела абстрагироваться от боли и целиком сосредоточиться на поддержании тесного контакта с Те Ранги – наше дыхание окончательно синхронизировалось, пульс замедлился, а сведенные судорогой черты татуированного лица маори заметно расслабились. Он забирал у меня всё и сразу: жадно припав к внезапно открывшемуся источнику, Те Ранги с яростным неистовством дикого хищника впитывал мою энергию, его смуглые пальцы в неуправляемом порыве сгребали простыню, а из работающих на износ легких со свистом вырывался пропитанный тлетворным ядом смертельного недуга воздух.
Грязно-серые клубы удушливого дыма свинцовым облаком окутали палату – неохотно покидающая тело маори болезнь темным сгустком сконцентрировалась под потолком и неподвижно зависла у меня над головой. Организм Те Ранги стремительно освобождался от разрушительного влияния воспалительного процесса и чем сильнее он выталкивал из себя последние остатки заболевания, тем ниже опускалась черная туча негативной энергетики и тем острее я чувствовала ее губительное воздействие. Дочиста опустошенная, изможденная и ослабевшая, я отчаянно сопротивлялась невыносимому давлению не желающей признавать поражение хвори, объективно понимая, что уже и так держусь на голом энтузиазме, а моя защита давно напоминает помесь дуршлага с решетом.
–Быстрее откройте форточку! – я была уверена, что ору во все горло, но в реальности с горем пополам выдавила из себя лишь жалкое подобие шепота. Несмотря на крайне неудовлетворительный уровень громкости, находящийся в палате врач-реаниматолог меня непостижимым образом услышал, однако, в тот момент, когда я мобилизовала скудные остатки энергии и собралась отправить неумолимо угрожающий мне сгусток на улицу, придав ему требуемое ускорение в полете, эскулап вдруг решительно заявил:
–Вы с ума сошли? Хотите убить больного? За окном почти сорок градусов мороза!
Из мурманских запасов энергии у меня сохранилась буквально капля, и я вынуждена была мужественно перебороть резко охватившее меня желание дистанционно разбить очки прямо на носу у реаниматолога.
–Идиот, – сквозь зубы прошипела я, корчась от невыносимой боли в затылке и с ужасом отмечая, что у меня начинают неметь конечности. Черная субстанция застыла в миллиметре от моей головы и даже с поправкой на парик, до рокового соприкосновения проклятого выброса с моим истощенным мозгом оставалось несколько секунд. Ну уж нет, лучше пусть я на месте умру от остановки сердца, чем до конца жизни перееду в интернат для психохроников!
Деньги
