Кружит водоворот, затягивает. Времени сколько прошло? Как зовут меня? Ке… Кеяс? Уплывает сознание, кружит калейдоскоп милых видений, голосами перекликивается. Всё в одну круговерть. Пропала Кеяс, нет её, растворилась совсем.
Дудочки звук – теребит, зовет настойчиво. Напоминает. О чем?
Очнулась Кеяс – сидят девчушки вокруг, ждут. Кушают внимание. Всем сразу не хватает, но не страшно. Дождутся. А там по новой – добрая Кеяс, много внимания, на всех хватает. Про себя забыла? Ну дак что ж, любви-то вон сколько принесла.
А тут дудочка. И еще средь какофонии голосов девичьих легкий звук всплыл – дудочка выделила, подпела тоскливым переливом – плакал кто-то.
Блуждая взглядом в попытке определить направление звука, она увидела одиноко стоящую кряжистую сосну – похоже, плачь доносился оттуда. Смутное чувство внутри не давало сознанию обратно рассеяться – зудело, подталкивало к действиям. Что-то важно упущено… Что? Кто? Кто же там плачет? Надо. Надо встать и пойти посмотреть.
Кеяс встала, собрав все силы, вырывая себя из затягивающего оцепенения. Пошла к дереву, гладя по пути светлые головенки и улыбаясь, но целеустремленно продолжая двигаться. Подошла к дереву вплотную – звук усилился. Обогнула покрытый шершавой, изрезанной морщинами трещин корой, ствол и, наконец, увидела источник плача – ещё одна девочка. Правда, от других отличается, не светится. Да еще и плачет, опустив лицо в колени. Но не только это зацепило внимание Кеяс, было что-то еще, пока не оформившееся, но не отпускающее. Она присела рядом с плачущим ребёнком.
– Что случилось, милая? Тебя кто-то обидел? – ласково спросила, слегка погладив девочку по плечу.
Та подняла заплаканное лицо, посмотрела, кто её потревожил. Помолчала, но все же ответила:
– Меня никто не любит. Я некрасивая.
Кеяс, замерев, смотрела – она знала это лицо. Помнила, как в детстве примеряла мамины бусы, поплакав из-за какой-то обиды, и эта зарёванная мордашка из зеркала на неё смотрело. Наконец, вырвав себя из оцепенения неожиданного узнавания, спросила:
– Кто это тебе сказал?
– Я не помню, – насупилась девочка и тут же взвилась, – Это не важно! Все играют и веселятся, а я плачу сижу! Потому что не любит никто! Потому что не красивая!
Кеяс, немного растерявшись от силы эмоций так похожей на неё девочки, все же спросила, ухватившись за одну мысль:
– Ну какая же ты некрасивая? Вот скажи – я тебе нравлюсь?
Та внимательно посмотрела.
– Ты очень красивая, – буркнула наконец. – Я бы хотела такой же быть.
– А ты не заметила, что мы похожи?
– Не знаю. Как бы я могла это увидеть? Я ведь на тебя смотрю, а не на себя, – рассудительно сказала девочка.
Кеяс помахала смотрящему на них Вогте. Он подошел.
– Видишь? Дедушка. Он очень умный, врать не станет, –
