от меня?
Мисюэль отклеила переставшие светиться и почерневшие листья ателаса, положила на ладонь, дунула. Листья искрами рассыпались в воздухе. Взглянула на меня.
– Я хочу, чтобы вы дали признательные показания и вернулись на первый круг, в котел. Обещаю, что масло вам заменят обычным кипятком.
«Бли-ин», – ой как мне хотелось курить. А еще выпить. Я вспомнил котел и сильнее прижался спиной к холодному камню стены дольмена.
– Нет, – твердо сказал я. – Никаких взяток не давал. Все воспоминания при мне.
«Она че, дура? – подумал я об ангеле. – Да я лучше имя свое забуду, чем в котел полезу».
Мисюэль печально вздохнула.
– Конечно, – кивнула она, – наивно ждать вселенской жертвы от обычного грешника.
– Ну, – развел я руками, – я же не Иисус Христос. Не думаю, что моя жертва может спасти мир.
– Любая жертва может спасти мир. От вашей честности тоже многое зависит. Если бы мы смогли остановить коррупцию здесь, на Земле она тоже бы прекратилась.
Я представил себе честных гаишников, и мне сделалось страшно. Пожав плечами, я решил прощупать почву и спросил:
– Мисюэль, вы ведь говорили, что демон злоупотребляет властью, и предлагали написать на него жалобу. Давайте остановимся на этом варианте. Объясните, что можно сделать?
Повернув голову, ангел взглянула на меня. Мне показалось, что в ее взгляде мелькнуло неприятное удивление. Я улыбнулся и придал лицу вопросительное выражение.
– Хорошо, я должна подумать, – кивнула ангел и отвернулась.
Некоторое время мы сидели молча, потом я спросил:
– Наверное, будет правильно вернуть демону матрас? Хоть я и не знаю, откуда он здесь, но мне-то он точно не положен.
– Да-да, – рассеяно ответила ангел и снова замолчала. На этот раз тягостное молчание повисло надолго. Иногда в установившейся тишине ангел о чем-то тяжело вздыхала.
Чтобы отвлечь девушку от неприятных мыслей, я попросил:
– Мисюэль, а расскажите мне про Рай.
Ангел грустно улыбнулась.
– Я бы с удовольствием, но все, что я расскажу, вам не понравится.
– Почему? – удивился я.
– Пока вы пребываете в этих низких, тяжелых энергиях, любая информация о Рае будет восприниматься вами превратно. Надо быть праведником, чтобы понимать и любить Рай.
– Ну, может быть, – я пожал плечами. – А скажите все-таки, правда, что праведники все время молятся и славят Господа?
– Вот видите, даже в вопросе полно сарказма, – ангел вздохнула. – Правда, но они в молитве находят радость и высший смысл, вам пока, увы, недоступный.
«И слава богу», – подумал я.
– В этом и есть суть существования Рая и Ада, – продолжила Мисюэль, – что каждый после смерти оказывается в энергетическом пространстве, соответствующем его духу.
– Ну, – спросил я, – тогда Рай должен быть очень
