само как-то происходило. Охмурение это.
– Вспоминай, вспоминай, – велел демон.
– Ну да, само, – кивнул я. – Усилий почти и не требовалось. А если сразу не охмурялась, то чего бы потом ни делал, ей все пофиг было. Не охмурялась. А вам зачем?
– Здесь я вопросы задаю. Ну-ка вспомни мне примерчик вживую.
– Какой? Как охмурялась или как не охмурялась?
– Оба давай.
Я вспомнил.
– Так с шоссе ты из-за нее слетел?
– Не помню, – пожал я плечами.
– Все ты помнишь. Из-за нее, – кивнул демон. – Сколько с вами, людьми, работаю, столько убеждаюсь, дерьмо эта ваша жизнь. И чего вы так за нее держитесь? Ладно, молодец, иди гуляй.
Каменная пробка с грохотом ввалилась внутрь.
– А если я вернуться не успею, когда сирена заработает, что будет? – спросил я. – А то в прошлый раз я даже «а» сказать не успел, как волной накрыло.
– Пистон получишь, а больше ничего не будет, – засмеялся демон.
– Как же так? Вы говорили, что на нейтрино разлечусь, монады лишусь своей.
– Ты чего, дурак? – демон с удивлением посмотрел на меня. – Шуток не понимаешь? Ты в Аду, кто ж тебя отсюда выпустит? И с монадой твоей случиться ничего не может. Ты путем страдания идешь сквозь вечность до самого Рая, если дойдешь, конечно, – демон снова заржал. – Да и в Раю, что-то мне подсказывает, тебя ждет то же дерьмо, только вид сбоку.
– А Будда? Самадхи, нирвана? – спросил я.
– А нирвана для буддистов. А ты кто? Адвентист седьмого дня, вот и жди своего пришествия в субботу.
– Я не адвентист, я… – я запнулся в определении своей конфессиональной принадлежности.
– Вот видишь, даже не адвентист. Ты вообще не пойми что. Грешная душа общего режима европейской группы, неясной конфессиональной ориентации от мормонов до староверов, включая умеренных атеистов. А фактически – злостный Взяткодатель, Пытающийся Избежать Справедливого Наказания. ВПИСН – вот ты кто.
Демон широко развел руки.
– Все вы тут вписны, – крылом он вытер выступившие от смеха слезы.
Я промолчал, удивившись подобной классификации – вписн. Что-то неприличное послышалось мне в этом термине.
– Ладно, вписн, иди гуляй, пока тихо, только далеко не отходи, а то и правда огребешь люлей.
И демон исчез.
Я выбрался наружу. Серенький денек, быстро несущиеся по небу черные тучи.
«Хорошо, дождей тут нет», – подумал я.
Соседний дольмен оказался открытым. Я заглянул. Пусто.
«Где ты ныне, грешная душа?» – легко подумал я об исчезнувшем насельнике.
Каменная пробка в дольмене напротив, занимаемом черной вдовой Еленой, торчала как-то криво.
– Ле-ен! – постучал я по камню. Тишина.
– Лен! Это я, Андрей, из дольмена напротив. Как ты? Тихо.
Я вернулся к себе, взял мастерок. Подумал и завязал полотенце на бедрах. Мастерком удалось постучать погромче.
