я ведь еще в Казахстане почувствовала от тебя угрозу ни с того, ни с сего. Увидела промелькнувший холод в твоих глазах на мою безобидную шутку! Намек, что можешь поднять руку! Исходившую в тот миг от тебя опасность, агрессию!
– Остановись, что ты несешь?! Ты слышишь себя? Алина?! – подскочил к ней Тим в желании успокоить, обнять. Постараться переключить ее.
Я смотрела на них отстраненно, слушая вполуха. Это что получается, было такое, что и она его выводила? Или он на всех так кидается? Или у него не в порядке с варящим котелком?
– Не трожь меня! Не прикасайся! – она так глянула на него, что на какой-то миг мне стало его жаль. На незначительный миг.
Карма, все-таки, и тебя настигла. Для тебя это большой удар. Вон, как лицо побелело от реакции задыхающейся девчонки.
– Я тебя умоляю, успокойся. Нельзя тебе…
Но, в насмешку ему, ее крупные слезы полились по миловидному лицу, затыкая ему рот. И, как в наказание, мои заструились в ответ, стекая по вискам. Я вообще с этой проклятой аварией почувствовала всё. Словно меня нужно было больно ударить, чтобы разбудить во мне хоть какие-то чувства сострадания к себе и к окружающим. Хоть немного сморгнуть пелену ненависти с глаз и осмотреться по сторонам.
– Как? Как вот ты, такой здоровый лоб, – обвела его рост своей рукой, – мог избивать эту девчонку?! Что она сделала тебе? Обозвала? Нагрубила? Сделала не по-твоему? Или тоже неудачно, как в свое время я, пошутила? А? Что из этого? – прокричала на последней фразе ему в лицо.
– Это следы от аварии. – Продолжал он стоять на своем, гневно цедя слова. Надеялся избежать своего наказания за содеянное.
– А ты, оказывается, трус.
Он дернулся, как от пощечины. Словно она ему это не сказала, а ударила хлыстом по губам.
– Вы оба! Ты и твой брат! Вы оба трусы! Имей совесть признаться! Я не дура, Тимур. Если не забыл, моя мать врач. Я с детства по больницам с ней таскалась. И могу различить гематомы от ударов и ушибы от аварии.
После ее слов он оцепенел, как изваяние и пошатываясь, застыл взглядом на одной точке.
Девчонка резко развернулась ко мне и быстро сократила дистанцию между нами.
– Я приду к тебе еще. Не будешь против? – я не знала, для чего, но легонько мотнула головой, имея ввиду «нет». – Улажу дела и приеду. Привезу чего-нибудь. Одежда нужна? – Моргнула утвердительно. – Хорошо.
Без лишних слов она развернулась и пошла на выход, не забыв кинуть какие-то бумаги ему на стол. Прежде, чем она вышла из палаты, в дверях ее догнал обреченный, исступленный голос:
– Отец всегда говорил нам с Русланом, умейте отвечать за свои слова и поступки. Ты права. Я поднимал на нее руку. И не раз. Я тебя прошу, не говори только брату.
Но, Алина не дослушав его, или поняв, что на этом от него больше ничего не последует, оглушительно хлопнула дверью уже с той стороны.
Как только девчонка скрылась из виду, он медленно осел на корточки, зарываясь в ладони.
Жалко
