в лицо бросила:
– Это очень жестоко, кавказец не мог поступить так с родной матерью. Пусть даже ради любви к девице невиданной красоты!
Я попытался объяснить, что легенда кавказская, что придумал её не я. Что кровоточащее любящее сердце матери в руках любимого сына – это яркая аллегория. Что Слово – не о жестокости, а о безграничности материнской любви. Читательница была неумолима.
Ну и прекрасно! – подумал я.
Прекрасно, когда люди думают о других, о своих соседях, так хорошо.
И родилась такая параллель: древние греки навсегда покорили весь мир своим бессмертным искусством не только потому, что были так талантливы, а ещё и потому, что мир воспринимали как единое целое. Сознавая свою исключительность, они отдавали дань уважения талантам и умениям других народов. Соседей по планете. И с искренней любознательностью детей Эллады присматривались и прислушивались к другим. В этом номере мы лишь слегка коснёмся богатой истории этого удивительного народа («Вселенская миссия маленького народа» и «Красная Поляна старше «своих» лет?»)» и т. д. – тот номер мы посвятили грекам.
Коллеги меня поймут: как важно писать не в пустоту. Не верьте, когда кто-то говорит, что пишет для себя или, самый худший вариант: потому что дали задание. Да, профессия обязывает писать по поручению, но КАК писать! У меня ушло лет тридцать, чтобы научиться писать как дышать.
И дышу.
2020 г, Сочи
—–
Я проснулся Лермонтовым
«Тамань – самый скверный городишко из всех приморских городов России. Я там чуть-чуть не умер с голода, да ещё вдобавок меня хотели утопить».
М.Ю. ЛЕРМОНТОВ, «Тамань»
Поэт не мог знать, что эти строки именно таманцы будут читать с упоением как молитву, которая принесла и приносит их «самому скверному городишку» всемирную известность. Что от «грязных переулков» не останется и следа, и что такое «ветхие заборы», таманцы забудут, но будут трепетно хранить и «небольшую хату, на самом берегу моря», и всякую память о русском офицере, который ехал «в действующий отряд по казенной надобности». И через полторы сотни лет путник увидит в ней «две лавки и стол да огромный сундук возле печи». И в каждой таманской «лачужке» будет вариться более чем «довольно роскошный» обед, и поэт будет незримо присутствовать за каждым столом, в каждой душе. И в двадцать первом столетии в день его рождения тринадцатилетняя девчушка будет проникновенно читать «Кавказского пленника» – поэму о трагической любви, а гордый иранец не в состоянии будет скрыть слезы восторга и умиления.
День 15 октября 2005 года не был днем «традиционного Лермонтовского праздника поэзии». Не потому, что почти не было именитых гостей с дальних городов и весей, не мозолила глаза многоликая пресса с её электроникой. И не потому, что я, филолог и журналист, только в сорок седьмой день своего рождения вдруг осознал, что тоже родился ПЯТНАДЦАТОГО ОКТЯБРЯ! Именно осознал, а не узнал. И преисполнился благодарности к вечно юному ЧЕЛОВЕКУ,
