руку. – А тебя я знаю. Ты Сильва. У тебя канал на YouTube.
– Как ты увидел, что я на распутье? – пожимаю его холодную руку. – Скажи ещё, что и камень с надписью видишь?
Прищуривается.
– Догадался просто! – улыбается. – И кстати, я тебя уже сфоткал. Ещё до того, как подошёл. Не каждый день блогеров в городе видишь.
– Мне кажется, их пруд пруди! – хмурюсь. Не люблю знакомиться на улице.
Вот Йоля любила. Она улицу чувствовала. Ощущала. Без людей глохла, а я, наоборот, глохну от того, когда рядом толпа. Много шума, голосов, музыки.
– Хочешь мороженое съедим? – Димка тянет меня за руку. – Тут кафе рядом. Пойдём?
Совсем неожиданно для себя кивнула, и даже улыбнулась, и даже успела стаю воронов заметить на ступеньках у ратуши.
«Налево пойдёшь – коня потеряешь, направо пойдёшь – жизнь потеряешь, прямо пойдёшь – жив будешь, да себя позабудешь».
Куда же мы повернули тогда на той площади?
Кажется, мы пошли прямо. И кажется, Димка открыл именно зелёную дверь.
* * *
Сначала Браги я даже не заметила.
Кафе было маленьким, полутёмным, кто-то из посетителей играл на старом рояле в углу.
В проходе возились какие-то ребята в кожанках, устанавливали колонки, микрофоны.
– Неформат! – объяснил Димка. – Тут всё можно, так что не пугайся!
И сразу же подсел к каким-то ребятам за столик, бросив мне кратко:
– Я на минутку, окей?
Браги сидел на подоконнике. Тот самый художник с бабушкиной трубки.
Я даже глаза зажмурила на мгновение, открыла – нет, точно он. Сидит улыбается.
– С бегунами всегда так, – говорит вдруг. – Никогда не знаешь, куда он побежит в следующий раз. Особенно с теми, кто не по дороге бежит, а по времени.
– С какими бегунами? – удивляюсь.
– А ты оглянись! Не догадалась ещё, куда он тебя привёл, да? Удивляешься? Я же рисовал тебе схемы туннелей. Предупредить хотел.
– О чём предупредить? – Оглядываюсь. Вдруг кто-то слышит, как я разговариваю с парнем с бабушкиной трубки. Подумают ещё, что сумасшедшая. Но нас не замечали. Никто даже в нашу сторону не смотрел.
Димка хохотал с парнями, щёлкал фотоаппаратом.
Бариста шумела кофемашинами.
– О бегуне. – Браги повернул голову к окну.
Во дворе собирались музыканты, кто-то звал какого-то Сальву. Дождь барабанил по потемневшим стёклам.
– Это его время. То время, когда он стал бегуном.
– Зачем?
Художник пожал плечами.
– Я будущее рисую. Прошлое – это не моё.
– Будущее?
А не сон ли это?
Я посмотрела на свои пальцы. Сколько их? Шесть? Семь?
Я читала про состояние бардо. Это когда ты между. Между сном и не сном.
