начали подгребать к земле, ощущая тот же холодок, какой ощущает человек, которого ведут на казнь: мы знали, что каждый дюйм к берегу близит морской прибой, который вдребезги разломает нашу скорлупку вдребезги. Препоручив наши души Господнему милосердию, мы каждым гребком близили мгновение нашей погибели, и с ещё большей силой гребли к земле, хотя смерчь уже сам по себе гнал нас на камни.
Я так и думал, что на камни, а на самом деле, кто знал, что там был за берег, были ли это острые скалы или песчаный пляж, крут он был или это была плоская дюна, ничего этого мы не знали. Слабым лучом надежды служила ускользающая мысль, что нам удастся проскользнуть в какую-нибудь тихую бухту или устье реки, куда мы, повернись Фортуна к нам лицом, могли бы проскочить, чтобы скрыться от бури. Но ни бухты, ни реки впереди не виделось, только буйно взраставший на наших глазах берег с каждый метром представлялся всё ещё большей напастью, большей опасностью, чем кипящая морская пучина.
Когда, по моим прикидкам, нас отнесло от места кораблекрушения мили на четыре, вдруг, словно гора, огромный вал вздыбился над нашими головами, грозя похоронить нас, набегая вдоль кормы по палубе. В один миг он обвалился на нашу шлюпку с такой звериной силой, что в мановение ока шлюпка опрокинулась. Не успев открыть рот, чтобы крикнуть: «О Боже!», мы закрутились в бурлящем потоке, отброшенные от спасительной шлюпки и друг от друга. В одно мгновение все мы скрылись под бурлящей водой.
Не описать моего ужаса, когда я ушёл под воду. Плавать я умел довольно прилично, но тут долго не мог вынырнуть, и чуть не задохся. Огромная волна опять подхватила меня и пронесла довольно большой расстояние, в результате чего я оказался близко к берегу, и разбившись о берег, вода отступила назад, я же на мгновение ощутил себя стоящим на ногах, едва не захлёбываясь хлещущей вокруг водой. Полумёртвый от страха и усталости, осознав, что я гораздо ближе к земле, чем мог надеяться, я собрал в кулак всё моё благоразумие и волю, вскочил на ноги и побежал, истошно пытаясь добраться до берега до того, как меня опрокинет и унесёт в море следующий вал. Но стихия тут же продемонстрировала мне моё полное бессилие. Оглянувшись, я увидел, как за моей спиной озверевшее море вздымает настоящее чудовище, готовое нагнать меня и проглотить. Я почувствовал свое бессилие, увидев, как яростное море поднималось сзади меня горой и догоняло меня. Сражаться с таким зверем у меня не было ни сил, ни веры.. Последней моей надеждой было задержать как можно дольше дыхание, поднырнуть под гребень волны, и удерживаясь в таком положении, пытаться вместе в волной как можно дольше плыть по берегу. При этом я больше всего боялся, чтобы волна, выбросившая меня на берег, потом не увлекла меня назад, отбросив снова в море.
Следующая волна всей своей массой внезапно погребла меня футов на двадцать в глубину с невероятной силой. Я чувствовал, как меня несло к земле с неимоверной
