полудня море сделалось ласковым и спокойным, уровень воды во время прилива понизился, и я имел возможность на четверть мили подойти к кораблю. Здесь меня снова потряс приступ глубокой скорби, потому что я увидел, что останься мы на корабле, то всё было бы хорошо, все мои товарищи были бы живы, они непременно были бы спасены: пережив шторм, все мы в добром здравии достигли бы берега, были бы целы и невредимы, а я не был бы в таком ужасном одиночестве и горе, как ныне, навсегда лишённый человеческого общения. От этих навязчивых мыслей на мои глаза навернулись горючие слезы, но они не принесли облегчения моей душе. Однако моё намерение добратьсядо корабля окрепло. Стояла нестерпимая жара. Я, ски нул с себя одежду и вошёл в воду. Впрочем, когда я доплыл до судна, передо мной встала большая проблема: как попасть на корабль? Засев на мели, судно стояло сильно возвышалось над водой, и ухватиться мне было не за что. Вплавь я сделал два круга вокруг корабля, и на второй раз увидел свисавший почти до воды канат. Разволновавшись, я, видимо пропустил его. Конец каната свисал так низко, что я, хотья и не без трудностей, смог з ухватиться а него и, попотев, влез на бак. Тут я убедился, что корабль довольно сильно пострадал от бури. Корабль был сильно разрушен, трюм его почти весь оказался заполнен водой, нос до того ушёл в воду, что почти черпал еёй. Но глубоко погрузившись в песок, он был устойчив, высоко задрав корму в небо. или, точнее, упирался в землю, то корма его поднялась довольно высоко. И таким образом, всё, что находилось на корме или внутри неё, было сухим.
Уяснив это, я хотел всё осмотреть и понять, что оказалось повреждено, а что уцелело и представляло для меня ценность. В результате осмотра выяснилось, что корабельная провизия сохранилась в идеальном состоянии и была совершенно сухой. Будучи голоден, как собака, я первым делом отправился в склад, где стал набивать карманы сухарями. Я глотал их на ходу жадно, одновременно, дабы не тратить времени, занимаясь всем остальным. Потом я забрался в кают-кампанию, где нашёл большую бутыль рому, и изрядно хлебнул из неё, что оказалось весьма кстати. Под воздействием рома оптимизма у меня сильно прибавилось. Мне было понятно, что всего нужнее мне сейчас шлюпка. Нужнее всего мне была лодка, единственная вещь, с помощью которой мне удастся перевезти на берег всё нужное.
Времени на безделье у меня не было. Надо было срочно спасать то, что ещё было цело. Я убедился, сколь нужда и горе обостряют людскую изобретательность. На палубе лежали запасные снасти – несколько рей, несколько одинарных и несколько двойных стеньг.
Мысль соорудить из них плот явилась сама собой.. Я стал скидывать за борт всё, что было мне под силу за борт все то, что мне было под силу, при этом связывая веревками всё это. Я не мог позволить, чтобы мой плот раньше времени отправился в плаванье. Вслед за этим я спустился с корабля и, подтянув к себе четыре плававших рядом бревна, стянул их по концам канатами. Сверху
