назад князь со скандалом отказался от его услуг. Ишь чего удумал, развратник! Княгиню ему надо осмотреть!
Дом Лаевских превращался в ящик Пандоры. Все опасности, грозившие Дашкину, будто нарочно собрались там! Тучин! Тоннер! Свора подозрительных женщин! Кто из них шантажистка? Теперь и Марфушку нельзя исключать! Раз дворянка, значит, знает французский!
– Беременность так и не наступила, Юлия Антоновна? – Тоннер вышел проводить бывшую пациентку.
– Увы! – Дашкина давно мечтала о втором ребенке.
– А …?
– Тоже нет! Тильмах заявил, что месячные месячными только называются, а приходят, когда захотят, хоть через неделю.
– У меня грустная новость! Тильмах позавчера скончался!
– Я уже знаю! – просияла Дашкина. – И надеюсь, что буду снова лечиться у вас!
– Спасибо за доверие! Но, боюсь, его сиятельство ваших надежд не разделяет!
– Его сиятельство – дурак! Старый напыщенный дурак! – Дашкина сжала в руке платочек.
– Я сожалею!
– А я прошу! Нет, умоляю вас продолжить лечение!
– Юлия Антоновна! Причиной вашего нездоровья подозреваю кисту, это опухоль на яичнике. Необходим осмотр, но без согласия мужа…
– Что же мне делать?
– Обратитесь, например, к Сергею Алексеевичу…
– К Хромову? – уточнила Дашкина.
– Ну да! – вздохнул Тоннер. Сегодняшнюю стычку Илья Андреевич тяжело переживал. Сергей Алексеевич был для него не просто начальником. Наставник, непререкаемый авторитет, старший товарищ! Какая муха его укусила?
– Он хороший доктор?
– Один из лучших! Лейб-медик, принимал роды у императрицы. Да и постарше меня. Уверен, его кандидатура князя устроит!
– Что ж, спасибо за совет. Попробую им воспользоваться. До встречи, Илья Андреевич!
Тоннер наклонился к ее ручке.
– И еще одна просьба! – прошептала Юлия. – Не могли бы вы тотчас переговорить с Полиной? Она тоже нуждается в вашей помощи!
– Конечно!
– Полина не хочет, чтобы о вашем разговоре знали. Поднимитесь в комнату вашего друга – его, кажется, зовут Денисом…
– Да.
– Она вас там ожидает.
Денис только-только успел переодеться, как в его комнату вошла Полина. Села в кресло и загадочно улыбнулась:
– Не помешала, Денис Кондратович?
Что такое? Почему он слова не может вымолвить? Настал самый важный момент его жизни, а губы склеились, зубы сжались, язык онемел. Только кивнуть удалось.
– Я пришла извиниться за маменьку! Вчера она вела себя дурно! Вы не сердитесь?
Господи, прости! Неужели он говорить разучился? Хорошо, хоть голова слушается. На сей раз Денис ею помотал.
– Ну и отлично! А на меня? На меня не сердитесь? Вы по-прежнему мне друг?
Тут Денис окончательно растерялся. Говорить он не может, а вопросов задано два. Если головой помотать, получится, что не друг, а если кивнуть, вдруг подумает, что сержусь? Впрочем, Полина ответа ждать не
