знать ничего не хотело – билось и замирало.
Это сердцебиение очень тревожило Ирину Лукиничну. Случись беременность – грянет скандал на всю столицу! Опекун соблазнил воспитанницу!
Потенциальный жених явился в дом сам, ища протекции. Опытным глазом Ирина Лукинична сразу разглядела, что жизнь Матвея Никифоровича потрепать успела, а наградить – еще нет и что на все готов Кислицын ради места под солнцем. Уговаривать его не пришлось – Ирина Лукинична пообещала дальнему родственнику денег и даже тысячу авансом заплатила. Много сил ушло на Андрея Артемьевича. Не сразу, ой не сразу, но Ирина Лукинична своего добилась, придавила старика. Помолвка состоялась, а вот со свадьбой задержка вышла – Ольга до сего дня носила траур по отцу.
– Так от кого же письмо? – поинтересовался Кислицын.
– Вскройте, Матвей Никифорович! У вас глаза молодые, я без очков все равно не разберу, – попросила Ирина Лукинична.
– «Несравненная моя Иринушка! Уже полгода, как не виделись! Очень скучаю без тебя и Марфушеньки! Каждый день молю Бога: хочу поскорей вас увидеть!»
Матвей Никифорович вынужден был прерваться на полуслове – Ирина Лукинична охнула и рухнула на пол.
– Воды! Воды! – закричала Полина.
Дворецкий Никанорыч, который подслушивал у дверей, не заставил себя ждать. Ирина Лукинична быстро пришла в себя, но силы оставили ее.
– Неужто смерть близка? – спросила она у Кислицына, помогавшего ей поудобнее устроиться в кресле.
– Что вы? Всех нас переживете! – приободрил Матвей Никифорович.
– Не успокаивайте! – разрыдалась несчастная. – Покойница меня зовет…
– Вы не дослушали. Далее она всех с Рождеством и Новым двадцать девятым годом поздравляет. Письмо год назад писано.
– Господи! – закричала Ирина Лукинична. – Почему ж оно так долго шло? Меня чуть кондратий не хватил!
– Я немедленно подам жалобу почтмейстеру! – пообещал Лаевский-старший. – Это безобразие!
– Андрей Артемьевич, – задумчиво спросила Змеева, – а где вы письмо взяли? Не на своем ли столе?
– На столе! – подтвердил старик. – Где же еще?
– Может, оно почти год там и пролежало? Как в прошлый раз?
– А что было в прошлый раз? – насторожилась Ирина Лукинична.
– Чужое письмо я у него на столе нашла. Просили отправить, а Андрей Артемьевич забыл.
– Нет, нет! Что-то другое просили с тем письмом сделать! А вот что именно, не помню! – сознался старик и глубоко задумался. – Может, отдать кому…
Лаевский-старший виновато развел руками. Змеева попыталась оправдать его:
– На столе Андрея Артемьевича книги с бумагами в четыре слоя лежат, он, словно кот, уголочек утром разгребет, листок пристроит и работает. А ему еще всю домашнюю почту приносят. А вокруг-то
