кивнула и покосилась на мужчину, который не был ее отцом. Ей предстояло запомнить его именно таким – размытым пятном красного лица. Увы, ее очки остались втоптанными в грязь на школьном дворе.
Ну и ладно. Сесилия и так знала, какое выражение на лице преподобного Тига.
– У тебя есть другое платье, девочка? Из этого ты выросла. Выросла… я бы сказала, как минимум год назад.
– Она не должна поддаваться греху тщеславия! – прошипел викарий. Его черты были искажены бессильной яростью и страхом, физиономия же из пунцовой превратилась в лиловую. – Она слабовольная и удивительно прожорливая девица. Вы только посмотрите. Я старался, как мог, но она все равно воровала еду среди ночи, и никакие наказания не могли отучить ее от этой пагубной привычки. И я вовсе не обязан покупать ей новую одежду, если девчонка так быстро вырастает из тщательно подобранных для нее старых платьев.
– Извини, дорогая, я на минуту тебя оставлю. – Дженни стремительно прошагала мимо Векслера и, размахнувшись, ударила Джосайю Тига по перекошенной от злости физиономии. Удар был очень сильным. Преподобный едва не свалился со стула.
Дико вскрикнув, викарий вскочил на ноги, но его тут же водворил обратно Векслер, по-прежнему невозмутимый.
Дженни же накинула на плечи девочки роскошный подбитый мехом плащ и повела к экипажу, стоявшему у входной двери.
Векслер остался в доме, и Сесилия, собравшись с духом, отдернула занавеску экипажа и с тревогой уставилась на дверь.
– Не волнуйся, дорогая. Твоя хорошенькая рыжая головка должна быть занята совсем другими вещами. Викарий просто должен подписать кое-какие бумаги.
Сесилия промолчала, а Дженни, улыбнувшись, сказала:
– Расскажи мне о себе, малышка. Чем ты увлекаешься? Чему тебя научили, кроме молитв, разумеется?
Сесилия достала блокнот, который всегда прятала под платьем, и робко протянула его женщине.
Дженни несколько мгновений молча взирала на блокнот, потом взяла его двумя пальцами и осторожно раскрыла, словно ожидала увидеть там засушенное между страницами чудовище.
Сесилия затаила дыхание. А Дженни перевернула сначала одну страницу, потом другую, затем стала быстро листать их. Закончив, она подняла на девочку сияющие глаза.
– Мне никто не говорил, что ты художница, малышка.
Сесилия наморщила лоб. Никакая она не художница. И не поэтесса. Она всего лишь пыталась занять чем-то время, сидя под замком.
Взяв блокнот, который ей вернула Дженни, девочка тоже раскрыла его. Экспоненты и теоремы… Пределы и производные… Формулы, функции и соответствующие графики…
Подняв глаза, она увидела сияющую улыбку Дженни – та продемонстрировала ослепительно белые зубы.
– Ты, безусловно, возьмешь это с собой туда, куда мы едем, верно?
Сесилия кивнула, боясь задать мучавший ее вопрос. Она поплотнее закуталась
