его за напоминание о необходимости обезопасить помещение традиционным способом.
Тем не менее я совсем не торопилась уходить домой, все еще надеясь дождаться хотя бы кого-то из эмайнийцев или на худой конец связаться с Леу по телефону. За окном постепенно смеркалось, а к тому моменту, когда я распрощалась с последними чаяниями по поводу возвращения шефа до наступления ночи, на улице заметно стемнело. Вечернюю Адмиру накрыло серое кружево ранних сумерек, подсвеченное неоновыми переливами бесчисленных рекламных вывесок и пронизанное отблесками повсеместно загорающихся фонарей, а Леу все не объявлялся. Любимая работа, говорите? Никоим образом не смею возражать и уж тем более отродясь не опущусь до такой низости, как отказ от собственных слов, но когда на часах почти девять, и во всем здании остались только влюбленная парочка банковских клерков на третьем этаже, неумело маскирующая реализацию своих эротических фантазий на офисном диване для клиентов под запущенную форму трудоголизма, в мозгу волей-неволей начинает ворочаться предательская мысль о том, что Бри и Леу настолько увлеклись своими разборками с таинственным незнакомцем, что просто –напросто дружно позабыли дать мне отмашку.
По большому счету, мысль была вполне здравой и тем самым давала мне моральное право вызвать такси и отбыть восвояси, однако проклятая интуиция тут же принималась ожесточенно долбить в виски, как только моя рука машинально тянулась к трубке. Возможно, имейся у меня персональный лиам, мои шансы связаться с шефом непременно увеличились бы в разы, но снабдить меня магическим кристаллом никто, естественно, не удосужился, и мечты оставались лишь мечтами. В десять ноль-ноль я поняла, что настала пора принимать решение. Количество альтернативных вариантов дальнейших действий в общем виде не превышало двух, и на секунду представив, как глупо я буду выглядеть в случае, если просижу тут до утра и явившийся на работу Леу обнаружит меня спящей прямо в кресле, я протерла очки, глубоко вдохнула и, все еще терзаемая подспудным ощущением витающей в воздухе тревоги, набрала номер таксопарка, а где-то в потаенных уголках подсознания с новой силой зашевелилась мысль, что в первую очередь мне следовало бы позвонить в полицию и сообщить о пропаже главных лиц эмайнийского консульства в полном составе.
Неуверенность в правильности своего поступка буквально разрывала меня изнутри, и в такси я села злой, мрачной и совершенно не склонной к светским беседам, но видимо, если день не заладился с самого утра, наивно ожидать, что вечером все пойдет иначе. В то время как я в абсолютном ступоре пыталась разобраться с обуревающими меня сомнениями, приехавший за мной таксист явно истосковался по неформальному общению и даже попробовал за мной приударить. Учитывая, что в полумраке мои и без того катастрофические проблемы со зрением моментально принимали угрожающие масштабы, я при всем желании не смогла оценить,
