и неудержимо движущуюся по спасительному пути социалистического строительства.
У Никиты Михалкова же этот скромный атрибут повседневной жизни скотовода вырастает до романтического символа. Воткнутый в землю рядом с юртой, этот шест означал: заняты хозяева важным делом увеличения численности населения родного края, поэтому не надо им мешать.
Так ли было на самом деле, затрудняюсь сказать. Мне показалось, что в стыдливости монгола сложно заподозрить, ибо один из его жизненных постулатов можно сформулировать так: «Что естественно, то не безобразно». А любовь, с точки зрения монголов, скученно живущих на крохотной территории юрты, вовсе не безобразие, а естественный, самой природой назначенный процесс. Как скажем, приём пищи или сон. Это очень естественные люди, способные своей естественностью смутить кого угодно. Европейца и подавно!
Для самой себя неожиданно и необычно началось повествование о столице. Что ж … Значит, это лишнее подтверждение своеобразия и неповторимости этого города.
В Улан-Баторе много солнца и света на ярко-синем безоблачном небе. Он словно приподнялся поближе к небу. Моё ощущение меня не обмануло: столица, как и вся страна, действительно находится на приличной высоте над уровнем моря.
Улан-Батор расположился по берегам реки Толы, больше напоминающей быстрый ручей с каменистыми берегами. Склоны гор, то поросших лесом, то голых и каменистых, окружают столицу неким амфитеатром. Обрамлением выглядят и многочисленные юрты, протянувшиеся далеко за город и карабкающиеся к вершинам невысоких холмов. По этой причине под вечер окраины столицы окутаны сизой пеленой – струящейся дымкой от многочисленных горящих очагов. Кажется, я даже чувствую этот незнакомый запах.
В этом городе удивительным образом сосуществует древнее, традиционное по соседству с современным, новым. И одно другому не мешает!
Недалеко от вокзала находится центральная площадь, на которой расположено здание правительства, иностранные посольства, учебные заведения. Она пока ещё носит имя народного героя – Сухэ-Батора. А вот и памятник ему, на котором пламенный революционер восседает на коне. Какой же монгол без своего верного друга?
Некоторым эта лошадка кажется смехотворно маленькой, похожей на конька-горбунка. Но смею заметить, что товарищи не правы: монгольские лошадки действительно низкорослы, но очень выносливы, совсем как их хозяева. В этом сравнении нет ничего обидного ни для лошади, ни для человека: это, как покажет жизнь в Монголии, очень тесное содружество.
Монгольская столица радует широтой и простором своих прямых улиц, состоящих в основном из пятиэтажных зданий, обилием строений, именуемых у нас сталинками. Та же основательность и прихотливость в оформлении центра: причудливые белые фронтоны, затейливая лепнина карнизов, массивные колонны, широкие ступени лестниц в обрамлении белых бутылочек гипсовых балясин. При этом непостижимым образом ощутим азиатский колорит.
Очень
