с ним разговаривать: но каждую минуту слышу у своего уха «Галя! Галя!». «Что ты молчишь?» «Ты обиделась, да?». Со злом отвечаю: «Больше никогда не проси ставить нас рядом!» У меня к нему кроме уважения ничего нет. И, когда начинают надоедать своим вниманием, меня это отталкивает. Девчонки ругают меня: «Ведь он помогает одной тебе по математике, шпаргалки кидает на кровать во время контрольной.» На что я отвечаю: «Теперь буду лучше двойки получать, чем пользоваться его помощью. Я не прошу его об этом».
Прошло несколько месяцев. Наконец решено было снимать мой холодный «панцирь». Под гипсом образовалась корка из омертвевшей кожи, болячек, которые я расчесывала линейкой. Няни вздохнули с облегчением. Теперь им было легче справляться со мной. Пришло время отмывать многомесячную грязь, накопленную под гипсом. Обострение процесса в тазобедренном и коленном суставах было снято. Мне стало полегче, хотя паралич не отпускал. Не отпускала и приступообразная боль от позвоночника в правую ногу. Несколько раз приезжали профессора из Москвы и Ленинграда на консилиумы. Меня каждый раз показывали им. Все чаще стало звучать слово «операция». Но решили испробовать все средства того времени. Мой лечащий врач Вениамин Яковлевич Кузнецов сделал мне глубокую новокаиновую блокаду. После нее мне стало так плохо, что думала – умру. Оказалось, что я не переношу новокаин. После курса лечения одного из новых препаратов я так поправилась, что на руках образовались перетяжки: это попробовали лечение гормонами. В общем, мы продолжали лечиться и учиться. Самыми лучшими друзьями для меня были книги. Они не задавали вопросов, не лезли в душу, не надоедали. Но помогали забыться, помогали отвлечься от тяжёлых мыслей, боли. За чтением я не замечала, как летит время. Перемещалась в другие эпохи, далёкие земли, училась терпению и мужеству героев, о которых читала. Заинтересовалась астрономией. В восьмом классе я изучила учебник астрономии самостоятельно, и мне учитель физики приносил из дома дополнительную литературу, журнал «Земля и Вселенная», книги о рождении и смерти звёзд, о созвездиях и планетах. Поручала готовить доклады, что я делала с удовольствием. У нас были все уроки, кроме физкультуры и черчения. Да и как можно чертить одной рукой, если другой держишь фанерку с тетрадью. Был даже труд. Для лежачих девочек были сделаны специальные столики, в которых имелись углубления для швейных машинок. Столики эти ставили на кровать, на уровне груди. И мы шили лежа. Музыкальные занятия проводили Олимпиада Прокопьевна (фамилию я, к сожалению, забыла) и баянист дядя Миша. Олимпиада Прокопьевна имела высшее музыкальное образование, окончив Московскую консерваторию. Она старалась привить нам вкус к серьезной музыке. А дядя Миша был виртуозом своего дела. Как он мастерски играл на баяне «Полет шмеля!» Мы часто просили его сыграть «Полонез Агинского», «Лунную сонату» Бетховена и многое другое. К каждому празднику они готовили с нами концерты. Вы видели когда-нибудь танец лежачих больных детей? А мы танцевали. В движении были только руки. Но
