уши – беззлобно бросает – у меня всегда открыто, так что не вынуждай меня следующий раз тебя встречать.
И тут до меня доходит смысл его слов. Отчасти он связан с причиной моего визита в принципе, потому вводит в значительное замешательство. Я негодующе хмурюсь и переспрашиваю:
– Всегда открыто? Подожди.. – оборачиваюсь – то есть ты не запер дверь?
Равнодушно жмет плечами:
– Зачем?
– Не знаю.. – но едва нахожусь с ответом, как мы проходим в его гостиную.
Которая, конечно же, значительно больше и роскошнее той, в которой часом ранее я пытался писать.
«Умница, Генри! Теперь ты смотришь правде в лицо. Именно что «пытался», но уж никак не писал, жалкое ты ничтожество».
– Садись – веселится Ронни, кивая на диван и множество огромных роскошных кресел. Сам же подходит к стеклянному столику и берет открытую бутылку знаменитого дорогого
(..у меня коллекция виски дома..)
виски. Пожалуй, в стоимости оно сейчас будет, как четверть от моего пальто. Хотя, учитывая, как верно сказал Ронни – «давнишнесть» коллекции, то цена его сейчас, уж точно, значительно упала от той, за которую я его брал. Так что, скорее всего, стоимость этой бутылки равняется аккурат половине нынешней стоимости моего самого дорогого атрибута одежды.
Класс.
Шоу «почувствуй себя нищебродом» начинается.
– Будешь? – Ронни чуть поднимает бутылку, как бы акцентируя мое внимание на том, о чем речь.
– Нет, спасибо. Я с утра не очень..
Он подмигивает (все-таки наполняя один из пустых стаканов) и шутливо заявляет:
– Быть похмельным в соло нехорошо – протягивает мне наполненный на три четверти стакан – держи.
Приходится взять:
– Спасибо. Но я.. не сказать, что похмельный. Я же раньше ушел.
– Да – смеется Бри, разом отпив половину своего – мы с Белль вчера здорово покутили. Впрочем, почему нет?
– Почему нет – соглашаюсь я.
Пей я с утра в воскресенье выпивку этой стоимостью, в таком пентхаусе, да имея за собой репутацию самого успешного сценариста ужасов своего времени (и это в неполные-то тридцать лет)– тоже не видел бы ничего плохого в том, чтобы «покутить» с подругой в местном баре до беспамятства, а с утра заглушать похмелье дорогим виски.
Ронни Бри плюхается на диван, едва не разлив остатки жидкости в стакане, и, откинувшись на подушки, поворачивает голову на меня:
– Если не похмелиться, то зачем пришел?
Даже как-то теряюсь:
– Ну, ты же сказал «заглядывай»..
– Расслабься, чувак – усмехается он – я же шучу. Конечно клево, что подтянулся. Мне одному тут скучно.
– Я думал, ты работаешь, когда не пьешь.
– Это да – соглашается он и поднимает руку со стаканом – но сейчас-то я пью.
Чтоб мне так жить.
Видимо,
