Почему мама с бабушкой все время из-за меня ругаются?
На что Иван Семенович пространно заметил:
– Цветок, вырванный с корнем и вновь пересаженный в тот же самый горшок спустя время, приживается плохо.
Сейчас, сидя в опустевшей бабкиной комнате и глядя на мамину фотографию, Максим вспомнил эту фразу, и смысл ее наконец дошел до сознания:
«Время. Прошло время. Я вернулся, и начало болеть то, что когда-то считалось моими корнями».
Двенадцать лет сжались в один день. День, когда казалось, кончилась жизнь, и всё потеряло смысл.
Перед самым вылетом в Лондон он целый день не выходил из комнаты, игнорируя бабкины призывы. То к столу звала, то просила впустить поговорить. А он сидел на кровати, сложив ноги по-турецки, брал одну за другой школьные тетради, сваленные стопкой, рвал на мелкие кусочки и расшвыривал по полу.
«Пусть убирает, старая чистюля! – он тер покрасневшие глаза, пытаясь пересилить очередной поток слёз. – Вот уеду и напрочь забуду вас всех! Маме не нужен был. Теперь и бабка от меня избавиться хочет».
Выхватил толстый блокнот с коричневой обложкой. Раскрыл на первой странице. Замельтешили схематично прорисованные человечки с раскинутыми в стороны руками, скрещенными ногами. В прыжке. В упоре лежа. Максим стиснул зубы. Не хватало духу порвать свои наброски, облегчавшие заучивание «степов» и «дропов».
В пятом классе, ожидая приезда Ивана Семеновича, всегда забиравшего его после хореографии, Максим заглянул в кабинет современного танца.
Ритмичная музыка ударила в уши. Казалось, пол вибрировал. Четверо ребят в черных костюмах кружили по залу. Раз – взмах. Два – прыжок. Поворот. Падение. Прокрутка.
Максима накрыло состояние парения. Он задышал прерывисто, задерживая вдох всякий раз, когда танцоры крутились то на спине, то на руках. С портфелем в руках пытался повторить с виду простые движения.
По дороге домой он умолял Ивана Семеновича не говорить бабке, что на хореографию больше не пойдет, а запишется на «этот, прыгающий танец». Иван Семенович остановил машину на светофоре, повернулся к Максиму и усмехнулся:
– Хочешь би-боем стать?
– Нет, я как они хочу!
Садовник не сказал ни «да», ни «нет», но с того дня делал вид, что не замечает, из какой аудитории выбегал Максим по понедельникам, средам и пятницам. А иногда и сам приходил посмотреть на баттлы в спортивном зале.
Дома Максим частенько стоял в холле и раскачивался из стороны в сторону, стараясь уловить тот самый «грув». Бабка, в очередной раз застав его за этим занятием, недоумевала:
– Максимушка, что ж ты дрыгаешься, как муха, попавшая в паутину?
К седьмому классу он стал лучшим би-боем в районе, а за неделю до отъезда в Лондон прошел кастинг на Фестиваль брейк-данса в Москве.
Максим тяжело вздохнул, заново проживая то время. Встал, еще раз окинул взглядом бабкину комнату и вернулся
