она любила и понимала, могла говорить о них постоянно и управлялась с ними лучше любого мужчины во всем графстве. Жеребята брыкались в паддоке на лужайке перед парадным крыльцом, дети переворачивали вверх дном весь дом, беспорядочно расползшийся по холму, а когда миссис Тарлтон объезжала плантацию, за ней тянулись хвостом мальчишки и девчонки, жеребята и охотничьи собаки. Конский интеллект она почитала наравне с человеческим, особенно выделяя гнедую кобылу Нелли, и если из-за домашних хлопот не поспевала на ежедневную верховую прогулку к урочному часу, то ставила в ладони какому-нибудь негритенку чашку сахару с наказом: «Дай Нелли горсть и скажи ей, что я скоро выйду».
Редкий случай, чтобы ее видели не в амазонке – не важно, собирается она верхом или нет, но ведь в любой момент может возникнуть такая необходимость, и потому она как встанет, так и ходит в костюме для верховой езды. Каждое утро, в дождь ли, в солнце, кобылу Нелли седлали и начинали прогуливать взад-вперед у парадного крыльца, в ожидании того момента, когда миссис Тарлтон сможет на часок оторваться от своих обязанностей. Но с плантацией на Красивом холме управляться сложно, и со временем у хозяйки туго, и чаще всего бывало, что Нелли так и водили час за часом по двору, а Беатрис Тарлтон так и носилась день-деньской по дому, перекинув рассеянно хвост верховой юбки через руку и сверкая сапожками на шесть дюймов ниже подола.
Она и сегодня смотрелась как в обычном своем одеянии, потому что скучное черное шелковое платье на узковатых, не по моде обручах имело столь же простой покрой, а маленькая черная шляпка с длинным пером, сдвинутая на один глаз – кстати, веселый глаз, карий, теплый и мерцающий, – да, так эта шляпка точь-в-точь была похожа на ту старенькую, в которой она ездила на охоту.
Завидев Джералда, она махнула ему приветственно кнутом и натянула вожжи, останавливая свою гарцующую гнедую пару. Через борта коляски тут же перегнулись девицы и подняли такой пронзительный гвалт, что лошади в упряжке встали на дыбы. Со стороны могло показаться, что минули годы с тех пор, как Тарлтоны последний раз встречались с кем-то из О’Хара, хотя на самом деле прошло всего-то два дня. Но они были общительны, любили соседей, а девочек О’Хара – особенно. То есть они любили Сьюлен и Кэррин. Не было такой девушки в целом графстве, которая любила бы Скарлетт, ну, может быть, за исключением одной только пустышки Кэтлин Калверт.
Летом балы и барбекю устраивались чуть не каждую неделю, но рыжие девицы Тарлтон, с их неуемной страстью к развлечениям, перед каждым балом и каждым пикником приходили в такое бурное волнение, словно их пригласили в первый раз. Этот прелестный игривый квартет заполнил собою всю коляску, так что пышные воланы трепыхались поверх бортов, а зонтики то и дело сталкивались и цеплялись друг за друга. Все были в широчайших шляпах от солнца, украшенных розами и снабженных черными бархатными ленточками – завязывать на шее, чтобы не слетали от ветра. Из-под полей шляп виднелись все оттенки
