последние силы. Ее высокая грудь плавно поднималась и опускалась, запасаясь воздухом.
По сравнению со спутницами она не выглядела такой уж юной и наивной. А девушку так и вовсе напугала её зрелая красота. Рядом с такой хочется сделаться серой мышкой и заползти куда поглубже.
Вот и она уже готова была спрятать глаза, когда ситуацию спас Кобура.
Мужчина подобрался чересчур близко к послушницам. Прохаживался мимо, пока те отшатывались от его присутствия. Да он и сам не обращал на них особого внимания. Зато, оказавшись возле красавицы, буравившей взглядом девушку, остановился. Сделав вид, что его заинтересовало что-то прямо под ногами.
И украдкой заговорил.
Красавица не желала отпускать жертву. И потому, хоть и нехотя отвечала, а всё равно не обращала почти никакого внимания на заскорузлого мужика, одним видом, бросавшего тень на ее красоту.
Проследив её взгляд, он сощурился. Слишком часто в последнее время он заставал там одни и те же глаза. Но в этот раз, увлеченный послушницей, не обозлился, а наоборот, заступил прямую линию между ними. Спасая девушку от яростных карих глаз.
Девушка увидела, как он бережно – если такое слово вообще применимо для его грубых ручищ – притронулся к своей уродливой кобуре. Но лишь затем, чтобы вытащить нечто, блеснувшее под скупыми лучами солнца. Он поднял руку, сжатую в кулак, и когда она оказалась на уровне глаз послушницы, разжал ладонь.
Зацепленный за палец, в воздухе качнулся изящный кулон. Девушка мгновенно его узнала. Молокосос вертел его в руках на каждом привале. Между створками была втиснута фотография девушки, кажется, его невесты.
Девушка почувствовала неожиданную злость. Догадался ли он хотя бы вытащить фотокарточку
– Астра!
Наставница присовокупила к возгласу звонкий хлопок.
Кобура вздрогнул, словно пойманный на месте преступления. Кулон еще пуще заплясал на цепочке. Рука должна была вот-вот захлопнуться вновь. Но ее движение оборвал взмах тонкой руки.
Украшение перекочевало к новой владелице, а Кобура развернулся на каблуках и отшагнул в сторону.
К наставнице спешила высокая девушка. Видимо, обладательница весьма странного имени. Даже среди послушниц она выделялась ростом, бледностью и высокомерным изяществом.
Она поравнялась с наставницей, и девушка отметила, что в этом и она не дотягивает до своей наставницы.
– Астра, – теперь голос звучал заметно тише. Умеющий слышать – пусть прислушивается. – Я бы не хотела, чтобы мы выглядели перед гостьями избалованными девицами. И я думала, что могу положиться в этом на тебя.
Девица поджала губы и опустила глаза. Весь её вид говорил о степени сожаления.
– Да, наставница, – едва произнесла она и проследовала к подругам.
Те приняли наказ и на свой счет тоже. Так что без лишних напоминаний принялись оправлять платья и уроненный перед гостьями вид.
Когда
